Бабочка - Татьяна Генис

«Меня нет на этой картине…» – прошептала Амелия и, услышав свой голос, вздрогнула. Подойдя к зеркалу, она посмотрела на своё отражение. Амелия была точно такой же, как на портрете. Слезы потекли по её щекам, и девушка прошептала:

«Я могу говорить… могу дышать… могу плакать… я и правда человек…»

Выйдя из дома, Амелия впервые увидела улицы города. Она медленно шла, смотря на всё с таким интересом и радостью, что привлекала внимание проходящих людей. Войдя в парк, девушка услышала пение птиц, солнечные лучи ласкали её бледную кожу. Войдя в пустую беседку, Амелия взглянула на яркое солнце, и её глаза наполнились горькими слезами.

– Я не человек, я не игрушка, меня никогда не существовало, почему же я здесь? Мне стало лишь ещё больнее, ведь скоро я вернусь обратно… – прошептав это, Амелия обернулась и увидела, как к ней приближается Хендрик. Увидев его измученное лицо, девушка вздрогнула: она знала, что им нельзя встречаться. Амелия хотела убежать, но мужчина уже вошёл в беседку.

– Это удивительно, – сказал он, – но вы очень похожи на портрет, который висит в моём доме. Я бы показал его вам, но люди теряют зрение, увидев его. Как вас зовут?

– Амелия… – тихо произнесла девушка.

– Какое совпадение! Девушку с портрета тоже зовут Амелия. Я Хендрик.

– Мне нужно идти… – проговорила она, выходя из беседки.

– Давайте я вас провожу, – предложил мужчина.

– Нет… не нужно…

Хендрик взял её за руку и промолвил, внимательно посмотрев на её платье:

– Вы очень холодная… И ваше платье… оно в точности такое же, как и на портрете.

Амелия посмотрела ему в глаза, и Хендрик вздрогнул.

– Даже выражение глаз точно такое же…

– Это просто совпадение…

– Я не верю в совпадение.

Девушка тяжело вдохнула и спросила:

– А что, если я скажу, что я и есть та самая Амелия с портрета? Что ровно на один день я смогла стать человеком, а с заходом солнца растворюсь в воздухе. Вы поверите мне? Что вы скажете на это?

Хендрик внимательно посмотрел на девушку и проговорил:

– Если это правда, то я бы хотел провести этот день с вами…

– Несмотря на то, что мы больше никогда не увидимся? – спросила Амелия.

– Да…

Весь день Хендрик провёл вместе с Амелией, он показывал ей красивые места, а ближе к вечеру они вновь вернулись в парк. Сидя на скамейке, Хендрик продолжал что-то рассказывать. Девушка никогда раньше не видела его таким весёлым, ей было приятно находиться рядом с ним. И лишь когда солнце стало прятаться за горизонтом, Амелия поняла, какую боль причинит Хендрику.

Она не хотела, чтобы ещё кто-то страдал, но сделала намного хуже. Покинув его, она больше никогда не сможет поговорить с ним. Она вновь станет портретом, а что случится с ним? Пока ещё было время, Амелия взяла Хендрика за руку и проговорила, посмотрев ему в лицо:

– Я хочу, чтобы ты исполнил одно моё желание.

– Хорошо. Какое?

– Поклянись, что ты исполнишь его! – попросила девушка.

Хендрик поклялся и внимательно посмотрел на дрожащие руки Амелии.

– Я хочу, чтобы ты забыл меня. Помни, ты поклялся исполнить моё желание. Не вспоминай меня никогда больше. И главное – прости за то, что я встретилась с тобой в этом парке. Этого не должно было случиться…

Пока она говорила, солнце спряталось за горизонтом, и подул сильный ветер, который развеял, словно пепел, тело Амелии и унёс его прочь. Она видела его лицо, а через секунду была уже в картине и смотрела на пустую комнату.

«Что же я наделала…» – думала Амелия.

Паучок приполз к ней и промолвил:

– День кончился, и ты снова просто портрет…

– Я думала, мне станет легче, но стало лишь тяжелее, я совершила непоправимую ошибку…

Паучок подполз к поблекшему солнцу на картине и проговорил:

– Я заберу глаза, которые ты мне обещала…

Вернувшись домой, Хендрик подошёл к портрету и промолвил:

– Так это было правдой… Не может быть, как ты могла раствориться в воздухе. Все люди слепли, смотря на тебя, а я сошёл с ума… Ведь не может девушка с портрета стать настоящим человеком, а потом раствориться в воздухе. Да, так и есть, портрет сводит меня с ума. Он лишил меня здравого рассудка… Чтобы прийти в себя, мне нужно избавиться от него…

Слушая Хендрика и видя, как он уходит, Амелия не могла смириться со своим решением побыть один день человеком… Только теперь она поняла, что проклят был не портрет, а она сама…

Внезапно паучок перебрался к её лицу и стал плести паутину на её глазах.

– Что ты делаешь? Я ничего не вижу! – вскрикнула Амелия.

– Не переживай, всё будет хорошо. Так ты сможешь отдохнуть и позабыть все свои печали… – промолвил паучок и скрыл свет её глаз за пеленой белой паутины. Амелия ничего не видела, но чувствовала боль и тяжесть в груди, словно камень сковал её сердце…

Утром гремел гром и шёл сильный дождь. Хендрик подошёл к портрету и замер: то, что он увидел, было невероятным. Поблекшие лучи солнца стали чёрными цепями, окружающими Амелию. Лицо девушки было бледным как у мертвеца, алые губы стали серыми, а глаза покрылись паутиной.

«Что это?…» – прошептал Хендрик.

На груди Амелии сидел нарисованный паук, который, словно ожерелье, сковал её шею…

«Что случилось за одну ночь? Откуда взялся этот паук и паутина?»

Хендрик дотронулся до полотна и почувствовал, как острая, пульсирующая боль обожгла его руку.

«Что здесь происходит?…» – испуганно спросил Хендрик и вышел из комнаты.

Слушая, как гремит гром, Амелия шептала в тишину комнаты:

– Что ты сделал со мной… что ты делаешь со мной? Боль стала лишь сильнее пронзать моё сердце… Кто ты? Почему ты душишь меня? Когда кончатся все эти мучения?

– Ты портрет девушки, которую проклял художник. Ты Амелия, а я всего лишь паучок, который стал частью твоего портрета. Не бойся заглянуть в душу свою. Если ты поймёшь всё, что тревожит тебя, то обретёшь долгожданный покой.

– Жизнь моя была туманным сном во мраке ночном, где нет звезд, где нет света луны. Я была одна, и вот я ничего не могу сделать. Я не вижу больше людей, но я слышу, и мне больно от этого.

– Ты ненавидела художника, создавшего тебя, – шептал паучок.

– Это не так. Как я могла ненавидеть его, он подарил мне свет…

– Но… – шептал паучок, сильнее сжимая горло Амелии.

– Он всегда смотрел на меня с любовью, он посвятил всю свою жизнь мне, пытаясь создать невообразимую красоту. Именно его любовь оживила меня. Я была счастлива, смотря на него, но потом всё изменилось. Он показал картину людям, которые не приняли её. Виктор разочаровался в своём творении, ему была нужна не я, а слава и признание. Ему хотелось, чтобы все люди восхищались им. Я возненавидела его в тот момент. А услышав слова проклятия, сама в глубине несуществующего сердца захотела, чтобы все смотрящие на меня люди страдали и навсегда лишились своих глаз, чтобы никто не мог видеть ни меня, ничего вокруг. Их глаза принадлежат мне, и глаза Виктора – тоже. Перед смертью я забрала их себе…