Доброе утро - Диана Петерфройнд

Я пристально на него взглянула.

— Отстань!

— Хорошо-хорошо! — ретировался он.

И тут в операторской с крайне озабоченным лицом появился один из редакторов — Дэвид.

— В «Добром утре, Америка» показали мать поджигателя.

Я так и подпрыгнула.

— Ч-черт! Я даже не подумала об этом. Хотя, конечно, я и про поджигателя узнала в третьем часу…

Ленни выразительно на меня поглядел.

— Ну ладно, — сказала я. — Давайте выясним, есть ли у поджигателя подружка. Черт. Надо пошевеливаться. А то у нас только картинка и комментарии…

Они не двинулись с места.

— Ребята, — я прищелкнула пальцами. — Сюжет. Его надо сделать.

— Но мы занимаемся садовыми инструментами… — подала голос Саша.

— Нам нужен поджигатель! — твердо сказала я. Что-то мне подсказывало, что Майк Померой за это ухватится.

* * *

Увы, подружки у поджигателя не оказалось. И отец его канул в неизвестность, а соседа по университетскому общежитию уже пригласили в «Сегодня». Вот ведь незадача. Нас опередили.

От этой новости румянец у меня на щеках немного поблек, но я еще не сказала свое последнее слово. У меня тоже был хороший материал. Я нашла солидного эксперта по поджогам, у нас были отличные кадры пожара и причиненных им разрушений, а интервью брал Майк Померой. Это было в сто раз интереснее, чем беседа с парнем, который не видел своего соседа по общаге с тех пор, как тот бросил учебу на первом курсе.

Но интервью с матерью, конечно, вышло интереснее.

— И куда мир катится? — ворчал Майк. Мы с ним как раз шли обедать, чтобы обсудить наши планы. — Народу куда интереснее взглянуть на женщину, «которая породила чудовище», чем попытаться понять, что с человеком не так и почему это привело к таким катастрофическим последствиям.

— Полностью с тобой согласна, — сказала я. — Но люди хотят знать, может ли из их собственных карапузов вырасти что-то подобное. Они хотят взглянуть матери в глаза и задаются вопросом, что же она сделала не так.

— Видимо, ничего, — сказал Майк. — Она ведь не показывала его детские фотографии, где он играет со спичками. Они просто хотели посмотреть, как она расплачется на всю страну. А парни из «Америки» рады были всем этим поживиться, — ухмыльнулся он. — И ты еще спрашиваешь, почему я так презираю эти ваши пресловутые «шутливые беседы».

— Ну, хорошо, — сказала я, сворачивая за угол, — забудем о шутливых беседах. Я тут подумала, нам неплохо бы подготовить какой-нибудь биографический очерк. V нас планируется сюжет о Даниэле Булю…

— И что, сразу после этого мы пойдем на кухню готовить профитроли? — сухо поинтересовался Майк.

— Нет.

Он подозрительно на меня посмотрел.

— Как насчет бараньего рагу?.. — предложила я.

Он развернулся и пошел прочь.

— Ну ладно, — сдалась я. — Проехали. А как насчет интервью с Тимом Макгро и Фейт Хилл?

— Если кто-нибудь из них станет президентом или изобретет лекарство от рака, я подумаю.

— Майк! — стала упрашивать я.

Он остановился и скрестил руки на груди.

— До меня дошли слухи, что ты встречаешься с сеньором засранцем. Как ты могла такое допустить?

Я нахмурилась и быстро оглянулась — нет ли поблизости кого из сотрудников канала.

— Кто это тебе сказал?

Да уж, новости здесь распространяются быстро.

— Так это правда?! — Майк, похоже, пришел в замешательство от самой мысли, что такое возможно.

— Ну-у, не то чтобы…

— Обычно он встречается с девушками, которые… и у которых… — и он руками показал, что имел в виду.

Надо же, оказывается, у Майка даже хуже получается пантомима, чем у меня.

Я склонила голову на бок и стала его дразнить:

— Неужели ты хочешь сказать, что они любят конфеты-тянучки и мясные тефтели?

— Ты знаешь, о чем я.

— Да, — ответила я. — Но знаешь что, Майк? Я не попадусь на твою удочку.

— Хм… — Он двинулся дальше.

— А о том, что некрасиво давать людям обидные прозвища, мы с тобой потом поговорим.

Майк фыркнул.

— Я тоже умею обзываться.

— Да куда тебе, фанатка!

Я вздохнула. Мы прошли еще квартал.

— Как насчет интервью с Шоном Комбсом? — еще раз попыталась я.

Я решила во что бы то ни стало поймать Майка на слове. Хоть разок. Даже если мне для этого придется накачать его виски по самое не-могу.

— Я бы, может, и не прочь, только понятия не имею, кто это такой. Погоди-ка, кажется, у меня есть неплохая тема для интервью. В Олбани приключилась забавная штука. Проверили налоговую декларацию губернатора, и оказалось…

— Ради бога, Майк! — взвыла я. Это почище Эрни с его флюгерами. — Ты смерти моей хочешь? Нет, нет и еще раз нет!

— Но ведь это отличная тема для сюжета! — настаивал Майк. Мне показалось, что он вот-вот топнет ногой. — Отличный получился бы сюжет. Я знаю, тебе он не интересен, потому что туда нельзя приплести Бритни Спирс.

— А знаешь что, — сказала я, — если тебе удастся сделать сюжет про губернатора и Бритни Спирс — вперед.

Он гневно вышагивал рядом и молчал.

— Да что плохого в простом человеческом любопытстве? Я хочу, чтобы зрители лучше тебя узнали.

— Ну, если уж им придется узнавать меня, им придется принять к сведению, что меня совершенно не волнуют их дурацкие знаменитости!

— Майк…

— Тебе просто хочется, — сказал он холодно, — чтобы я их уболтал и чтобы им потом проще было впаривать лекарства от импотенции. А я этого не хочу.

Я остановилась как вкопанная. Мы уже подошли к ресторану, хотя сомневаюсь, что Майка здесь можно было бы угостить чем-то таким, что бы его смягчило. Но тут какая-то женщина показала в нашу сторону пальцем.

— Не может быть! — закричала она. — Так это вы!

Майк попятился от темпераментной поклонницы. Ей было за пятьдесят — как раз такие нас и смотрят — а одета она была в мешковатые брюки и свитер.

— Я видела вас сегодня утром! — Она почти визжала. — Я как раз смотрела «Сегодня»…

— Я не на… — поморщился Майк.

— …И там была реклама. Я стала переключать каналы, а тут вы! Там все ели фаршированные кабачки, а вы так привередничали, и я подумала — так это же он! Вы ведь вели новости, да? Ну, давно еще?

Давно? Охо-хо! Ну спасибо! Да он теперь и близко к студии не подойдет!

Она обняла его одной рукой за плечо, а второй стала фотографировать на телефон, улыбаясь во весь рот. Майк стоял как истукан.