Спонсоры. Нет проблем, или Небольшие трансбалканские хроники из страны спонсоров - Жеральдин Бегбедер

Киностудия «Авала-фильм» расположена на горе в парке «Кошутняк», в шести километрах от центра Белграда. Этот тонущий в зелени и состоящий из десятка строений неороманского стиля киногородок был создан в 1946 году и, кажется, так и застыл во времени. После славной эпохи пропагандистских фильмов при Тито студию не то чтобы совсем забросили, а в порядок не приводили. Тут все заросло сорняками, трава пробивается даже сквозь трещины в цементе, ну и когда сюда приходишь, на тебя, хочешь не хочешь, накатывает что-то типа ностальгии и становится немножко грустно.

Мы вылезаем из такси у красного кирпичного здания. Здесь и проводится кастинг для фильма хорватского режиссера Неллы Бибица. Кстати, что касается хорватского режиссера, этой самой Неллы, то Стана не понимает, зачем ей надо устраивать кастинг в Сербии. Она терзала нас этим вопросом всю дорогу до Кошутняка, а к концу пути пришла-таки к выводу: дело в том, что сербские актеры стоят куда дешевле, чем хорватские, и тут пахнет эксплуатацией, помноженной на нечто вроде мести сербскому народу. Никакого другого объяснения она не видит, Нелла Бибица, должно быть, испытывает стойкое отвращение к сербам, то есть не «должно быть», а совершенно точно. И шофер такси поддержал Стану, мало того, подлил масла в огонь, напомнив, что хорваты были союзниками нацистов во Второй мировой, просто о геноциде сербского народа, бывшего союзника Франции, никогда не упоминается.

А теперь, видите ли, им кажется, будто это мы, сербы, фашисты, борцы за чистоту расы, маньяки-насильники! Вот кем они хотят нас изобразить, эти усташи!

И так далее и тому подобное, в общем, ко времени, когда мы подъехали к студии, Нелла Бибица стала уже заклятым врагом Станы, а это был все-таки не лучший способ психологически и ментально подготовиться к встрече с режиссером.

На ступеньках курят молодые парни — наверное, начинающие актеры.

Кастинг-менеджера зовут Ангелиной, она красивая блондинка под пятьдесят, и нет в ней никакой воинственности, никакого напора при общении, приятная она, милая — таких редко встретишь среди кастинг-менеджеров. Стана, которая уже с нею знакома, представляет нас как друзей-французов, пришедших с ней за компанию. Разговор, само собой, тут же сворачивает на карьеру Станы, на сценарий, который она так и не получила от Марко, на то как он сто лет морочит ей голову и так далее Милая Ангелина принимается уверять, что это просто вопрос времени, потому что Марко сейчас очень занят, и Стане не нужно беспокоиться. Да и сама Ангелина непременно поговорит с режиссером, замолвит за нее словечко, и у Станы, конечно же, будет большая роль, прекрасная роль, никаких проблем, nema problema.

— Да-да, я хочу большую ррроль, Ангелина, не эпизодическую!

— Никаких проблем, — повторяет кастинг-менеджер, — ты получишь большую прекрасную роль, никаких проблем.

Ален морщится и шепчет мне, что Стана точно не получит совсем никакой роли: эта Ангелина, убаюкивая ее обещаниями, стремится воплотить в жизнь собственную мечту. Кастинг-менеджер слишком мила и слишком твердо обещает, чтобы все в последний момент не сорвалось.

На этих его словах приходит режиссер. Нелла Бибица — жизнерадостная толстушка лет тридцати пяти, блондинка с голубыми глазами, одетая в странный наряд из светло-коричневой джутовой ткани, плотно обтягивающий ее тугую, как у негритянки, попу. Ангелина начинает всех представлять режиссеру, и, когда наступает наша очередь, Нелла, взглянув на Алена, дальше уже глаз с него не сводит.

— Вы француз? Отлично! — говорит она. — У меня есть для вас роль.

— Но я… я не… я не актер. — Ален взглядом ищет у меня помощи.

— Да ничего подобного, конечно же, он актер! — беззастенчиво и безнаказанно (если не считать испепеляющего взгляда с его стороны) вру я.

— Вот и отлично, актер или не актер, но в моем фильме вы им станете, — отрезает Нелла, ее не проведешь. — Прямо сейчас попробуем вас на роль французского солдата.

Вынеся приговор, она покидает нас на произвол судьбы, и мы уже не знаем, что думать и что говорить.

Поздравляю! — восклицает Ангелина. — Ты ей приглянулся.

— Ладно, он-то пррриглянулся, а со мной как? — откашлявшись, спрашивает Стана. — Она же ничего не сказала пррро меня! Ангелина, ты уверррена, что у меня будет ррроль?

— Не беспокойся, у тебя будет большая роль, я с ней о тебе говорила, и тебе совершенно не о чем волноваться.

Она тоже уходит, оставляя Стану куда более встревоженной, чем раньше.

Пробы проводят на втором этаже. Ожидая, пока нас вызовут, мы сидим в просторном помещении на первом в компании примерно сотни других участников. Время идет, языки развязываются, и мы узнаем, что актер Ники Найлович, стоило его утвердить на роль в этом фильме, с ходу потребовал сногсшибательный гонорар, что одна депутатка парламента почем зря интригует, просто всем подряд строит козни, лишь бы получить роль получше (тут Стана немедленно впадает в депрессию, полагая, что та покушается именно на ее роль), и что министр культуры, да-да тот самый, который раньше снимался у Кустурицы, так вот теперь он тоже хочет роль у Бибицы… Господи, что там говорить о министре — получается, все политики в этой стране, только услышав слово «кино», немедленно голову теряют. Ушам своим не могу поверить.