Смерть и приключения Ефросиньи Прекрасной - Ольга Арефьева

При этом каждый человек состоит из двух определенных тел — мужского и женского, и большой проблемой становится встретиться именно им, ибо физические ключи и замки почти все подходят друг к другу за исключением явного несоответствия размеров. Не имеется ни сложных бороздок, ни причудливой конфигурации вырезов, которые могли бы в точности указать на предназначенность именно этого тела в пару другому. Нет и внешних признаков кроме склонности и влечения, которые обладают весьма эфемерной природой и могут переходить с объекта на объект. Остается предположить, что ключи и замки имеются не только в телах физических, но и в телах тонких, что они гораздо более многочисленны и сложны, чем видимые простые конструкции. Они связаны со многими степенями соответствия тел и ожидают еще своего исследователя. Как, впрочем, непознанным остается и то, какую дверь открывает замок человеческого животного и куда она ведет».

Такую речь произнес Белковый ангел, высунувшись из кухонного шкафчика.

Анекдот

Когда эта книга начиналась, в ней всё было не так.

Объемные авторы монографий искренне полагают, что их будут читать, но популярностью пользуются лишь анекдоты, например, такой:

— Здравствуй, — сказала Красная Шапочка Серому Волку. — У нас в Красной армии животных не держат.

— А я не животное, — ответил Волк — Я в Красную книгу, может быть, занесен.

(далее неразборчиво)

Мемуары некоего Иеронима Инфаркта

Был неуверен в политическом строе.

Обвесился велосипедом.

Пасовал перед пряностями.

Наворачивал круги по столовой.

Выборочно мумифицировался в сахаре.

Страстно желал, чтобы девушки всегда ходили в туфлях

на платформе.

Прилег подлавку, назвал луну дыркой.

Переставил хлам с места на место.

Понял, что ничто не вкусно под луной.

Всосал вакуум.

Точечно поеживался, был гибок не по-детски.

Скрывал пристрастие к футболу.

Натянул четвертую струну и вообразил себя баритоном в валенках.

Упорно толкал к себе и тянул от себя.

Окликал взгляд по фамилии.

Надевал штаны через верх.

Хранил в душе объем Архимеда.

С удовольствием плевал в ладошку.

Наслаждался сифилисом.

Обнимал управдома и его собаку.

Кастрировал крокодилов.

Подражал комару.

Категорически проснулся.

Вагон

Несколько лет путешествий и молчания сделали из Силы нового человека. Каждое лето он проделывал длинный путь к домику на берегу малодоступного озера и там спал по целому месяцу. В то лето ветер так шатал стены деревянного домика, что казалось, будто едешь в плацкартном вагоне. Он доехал в нем до очень далекой станции на границе возможного, вышел из вагона и навсегда поселился в племени сновидящих. Это место было ему по телу и по душе.

Он нашел там Прозрачную девушку, а может, это она нашла его. Ее тело проводило свет. Она могла высунуть язык на солнце, и всё тело внутри засвечивалось красным. Ее волосы громко шуршали по ночам, она носила много юбок каскадом от самой длинной до самой короткой. Теперь они спали вместе, вкладываясь друг в друга как ложки. Им было уютно друг в друге. Во сне их ели комары, а они ели Бога. Они спали так, словно изголодались по сну, набрасываясь на сон, откусывая его кусками. Во сне они были даже более присутствующими в мире, чем наяву. Наяву отвлекали заботы и передвижения, а во сне они только созерцали.

Племя сновидящих

В племени говорили на двух языках: женском и мужском. Работали только женщины, дети и слабые, а самые сильные мужчины спали. Во сне они совершали подвиги, путешествия и открытия. Наяву их тела были небольшими и легкими, женщины носили их на руках — днем на воздух, ночью в дом.

Деревню но краям охраняли двое спящих. Один видел прошлое, другой будущее, а вместе они готовы были отразить любое вторжение, откуда бы оно ни готовилось.

Племени угрожали набеги сновидных собак и соседские шаманы, которые пытались украсть самых красивых девушек себе в жены. В лесу водился Ебунок с огромным членом, который, бывало, нападал с заду на тех, кто какает, не перекрестившись (его надо было отгонять матом или молебном).

Спящих уважало всё племя, и во время собраний в честь смены времен года жены приносили их и клали на почетные лежанки возле большого костра. Одним из воинов теперь был ее муж.

Она была спокойна и могла заниматься чем угодно, чувствуя себя рядом с ним в безопасности. Встречались они только во сне, где она была моложе на целое воплощение, а он — человеком со многими лицами. Они летали вдвоем, как это удается лишь мужчине и женщине, любящим друг друга. Сначала они засыпали в какой-нибудь город, он обхватывал ее сзади, упираясь стоящим членом в ложбинку ягодиц, и они шагали с высокой башни в горизонтальную пустоту. В полете она смотрела то на город, то на свои юбки или плохо зашнурованные ботинки, грозящие вот-вот свалиться.

Однажды она почуяла неладное — муж перестал ворочаться и не вернулся изо сна к обеду.

Глаз джунглей

Во сне нет прошлого и будущего, всё происходит сейчас.

…И вот она ложится и начинает сновидеть. Видит, как ее любимый поднимается в гору, жжет огонь на первой террасе, пьет воду из источника и идет всё вверх и вверх. Наверху деревня оборотней. В этой деревне время неоднородно по направлениям — идти от деревни гораздо быстрее, чем возвращаться. Он идет к деревне, слушая, как его ноги ссорятся друг с другом, но потом по совету Левой решает обойти по ручью. На этом ручье действует временная аномалия: идти по левому берегу в несколько раз быстрее, чем по правому. На картах берег, по которому надо идти, отмечается крестиком. Он достает карту изо рта и читает ее слева направо и справа налево. Какой берег правильный — непонятно. Глядя сквозь лес, он выращивает у себя глаз джунглей и уворачивается от нападающих веток. Жизнь течет из света во тьму и обратно. Он идет по берегу, встречает раненого волка, вытаскивает ему пулю и показывает путь в деревню оборотней. Потом идет дальше по берегу, понимает, что это не его берег, и встречает свою жену, которая вышла в сон позже него. Они не могут изменить направление, пока не дойдут до конца. Он вспоминает про горных зверей, бегающих вдоль склонов: одни — только влево, другие — только вправо, отчего ноги у них разной длины, и они никогда не могут изменить своему направлению. Половиной лица он смеется, половиной хмурится, но с тех пор решает не доверять левой ноге. Жена взваливает его на себя и несет домой, чтобы он не поссорился со временем. Облака двигаются в два слоя — верхний в одну сторону, а нижний в противоположную. Дождь падает вниз, а ветер вверх. Они делают вид, что не боятся, и, наконец, просыпаются в своей деревне.