Том 1. Новеллы; Земля обетованная - Генрих Манн

— А хотя бы и так, — ответил он невозмутимо.

Это Ошеломило ее.

— Да как вы смеете так говорить? Из-за вашей дурацкой выдумки Герд Гёц еще попадет в больницу!

— Нет, — ответил Стэрни и прикрыл веки, точно от усталости. — Не в больницу. Он должен попасть в тюрьму.

Стэрни открыл глаза, и тут Лисси, не знавшая, что и думать, увидела нечто ужасное. Она увидела ненависть; мутный, неукротимый поток ненависти струился из них — на погибель этому человеку, который дрожал, корчился и то краснел, то бледнел. Тяжело ворочая языком, Стэрни произнес:

— Он травил и унижал меня, а теперь я буду травить его, пока не прикончу. Он хотел моей смерти, а теперь сам умрет, — и схватился за сердце.

Лисси попыталась рассмеяться.

— Охота тебе волноваться, толстячок! Не будь смешон! — И она вызывающе закружилась передним.

Он ответил ей прямо, без обиняков:

— С вами, фрейлейн, я сначала сблизился, только чтобы добраться до него. Но вскоре придет и ваш черед. — И он схватил ее, вернее подхватил, так как она почти упала в его объятия, отчасти от страха, отчасти потому, что ее привлекало это ужасное в нем. Такого мужчины у нее еще не было! Она клялась себе, что никогда не уступит ему, ни за что. Правда, она уже принимала от него такие ценные подарки, что это походило на аванс. Удастся ли ей еще выкарабкаться? Хоть бы Герд призвал ее к ответу! Это рассеяло бы чары. Но он гонялся за призраками.

Стэрни вызвал его к себе.

— Раков, — сказал он напрямик, — вы должны забраться в чужой дом.

Хладнокровно наблюдал он, как возмутилась и напыжилась жертва.

— Если вы слишком благородны для этого, дело ваше. Разумеется, я привлеку вас за растрату. Вы надули меня, выманив большой задаток.

Он позволил своей жертве, которая была на голову выше его ростом, еще немного побарахтаться: она уже поддавалась. Герд Гёц хотел знать что и как.

— Кто-то опередил нас, — объяснил Стэрни. — Капиталист, хорошо заплативший. Это дельце может нам улыбнуться, если мы не… — И он сделал выразительный жест рукой.

— Ничего не попишешь, — прохрипел Герд Гёц; от жадности у него перехватило горло.

Тогда Стэрни показал ему фотографию.

— Это в Хундекеле. Особняк. Забраться очень легко. То, что вы ищите, находится в спальне. Сегодня ночью никого не будет дома.

Он указал еще, где будет ждать машина, которая понадобится Герду Гёцу. Его последними словами было:

— Так, значит, в спальне. — Он отвратительно хихикнул; трудно было его понять. Но дверь уже захлопнулась.

Машина действительно ждала. Шофер стоял, отвернувшись; когда Герд Гёц подошел, он исчез. Герд Гёц поехал один и остановился на углу. Дом и в самом деле там, все сходится. В окнах темно. Герд Гёц подошел и сильно позвонил у ворот; потом быстро назад — в машину. Он подождал двадцать минут по часам, не случится ли что-нибудь. Люди могли испугаться и выйти не сразу. Одно окно в первом этаже было открыто; в комнату падал лунный свет. Не шевелится ли там что-то? Аллея совершенно пустынна и достаточно широка, перед домом густо разросшиеся деревья. Но в вилле напротив еще горит свет. Теплая ночь сильно пахнет акацией — как бы ночной аромат не поднял кого-нибудь с постели. Герд Гёц соображал быстро и решительно, как перед атакой. Серьезных препятствий не было. Самое опасное — лунный свет.

Садовую калитку он успел взломать под прикрытием тени. Но весь фасад постепенно осветился яркой луной, и вот, вместо того чтобы, держась в тени, вскарабкаться вверх, он одним махом взлетел на террасу. Точно рассчитанным движением вскочил в открытое окно. Глядя со стороны, можно было подумать, что просто человек возвращается к себе домой, так ловко и уверенно он это проделал… Комната, куда она попал, была, как нарочно, спальней. Яркий свет луны словно вырвал из темноты широкую кровать. С другой стороны… Ого! Оружие к бою — враг! Кто-то у стены, в четкой рамке лунного света. Это могла быть и картина. Безжизненная фигура, руки раскинуты по стене, голова опущена. Он сделал шаг вперед.

— Лисси!

Нога его наткнулась на что-то в темноте. Что здесь лежит? Он рывком перевернул тело:

— Стэрни!

Герд Гёц бросил его на ковер, словно схватил кусок раскаленного железа; он и Лисси уставились друг на друга, как слепые. Потом он нагнулся к Стэрни.

— Готов, — сказал он коротко.

Он бросился к Лисси. Она вытянула вперед руки. — Пощади меня! Я тебе все расскажу!

Дом принадлежит ей. Стэрни записал его на ее имя со всем имуществом; деньги тоже. Она отделывалась только обещаниями.

— Клянусь жизнью!

Она знала, что между ними ничего не будет.

— И действительно — ничего, — добавила она, указывая на мертвеца.

Однако страх ее был напрасен. Герда Гёца заботило Другое.

— Он приказал мне забраться в твой дом? Разве радий у тебя?

Сначала Лисси не поняла. Потом вспомнила.

— Радий — ловушка: он хотел погубить тебя. — Она вскрикнула: — Теперь все ясно. Потому-то ему и не сиделось. Он все бегал по комнате сам не свой от волнения и не давал зажечь свет. Он ждал тебя, Герд Гёц, хотел подстеречь, когда ты вломишься в дом.

Лисси нагнулась, вытащила из-под мертвого какой-то предмет, прошептала:

— Его револьвер. Он бы тебя застрелил. — Она воспользовалась потрясением Герда Гёца, чтобы обнять его. — Зато он сам теперь мертв. Умер своей смертью. Он был твой злейший враг, Герд Гёц… Хорошо я все устроила? — спросила она, вся обольщение. — Теперь мы, наконец, богаты и счастливы.

В глубине души она дрожала, боясь возражений, которые он привел бы в свое время против такого счастья и богатства. Но не услышала ничего. Тогда она сказала нежно:

— Убери его!

Он не заставил себя просить; это было средством выйти из гнетущей ситуации, проявив мужскую распорядительность.

— Я попросту посажу его в машину. Чудесная ночь. Прогулка. Разрыв сердца.

Так он и сделал; и возвращающегося втянули в дверь две нежных женских руки. В лунном свете, обнявшись, Герд Гёц и Лисси поднялись по лестнице к своему свадебному ложу!

ДЕТСТВО{20}

Бал-маскарад