Всего пару миль по прямой - Джеффри Арчер

Тут же в холле Чарли решил не говорить Бекки о письме полковника, пока они не возвратятся с ужина у Дафни. Бекки так долго ждала этого события, и он боялся, что необъяснимая отставка полковника может испортить весь вечер.

— С тобой все в порядке, дорогой? — спросила Бекки, спустившись по лестнице. — Ты почему-то бледный.

— В полном порядке, — ответил Чарли, поспешно убирая письмо во внутренний карман. — Пойдем, а то опоздаем и будет нехорошо. — Бекки была в розовом платье с большим бантом спереди, и Чарли вспомнил, как он помогал ей выбрать его.

— Ты выглядишь очаровательно, — заметил он. — Это платье заставит Дафни позеленеть от зависти.

— Ты и сам смотришься неплохо.

— Когда я надеваю один из этих новомодных костюмов, то всегда чувствую себя как старший официант в «Ритц», — признался Чарли, когда Бекки поправляла его белый галстук.

— Как ты можешь это знать, если ни разу не был в «Ритц»? — спросила она с улыбкой.

— По крайней мере, теперь эта одежда из моего собственного магазина, — ответил Чарли, открывая перед женой дверь.

— Но уплатил ли ты по счету?

По дороге к Итон-сквер Чарли было трудно поддерживать беседу, так как из головы у него не выходил вопрос о том, что могло послужить причиной отставки полковника в то время, когда дела у них шли успешно.

— Так как, ты думаешь, я должна поступить? — спросила Бекки.

— Как сочтешь нужным, — начал Чарли.

— Ты совершенно не слушаешь меня с того самого момента, как мы вышли из дома, Чарли Трумпер. И это несмотря на то, что мы женаты всего два года.

— Извини, — сказал Чарли, паркуя свой маленький «остин» сразу за «серебряным привидением», стоявшим прямо перед Итон-сквер, 14. — Я бы не прочь поселиться здесь, — добавил Чарли, открывая дверцу машины для жены.

— Еще не время, — заметила Бекки.

— Почему?

— Думаю, что мистер Хадлоу пока не сможет санкционировать необходимую ссуду.

Дворецкий распахнул двери еще до того, как они оказались на верхней ступеньке.

— Я не прочь бы также иметь кого-то, вроде него, — сказал Чарли.

— Веди себя прилично, — сделала замечание Бекки.

— Конечно, — согласился он. — Я должен помнить свое место.

Дворецкий проводил их в гостиную, где с бокалом сухого мартини ждала Дафни.

— Дорогая, — воскликнула она, когда Бекки подбежала к ней и подруги заключили друг друга в объятия.

— Почему ты не сообщила мне? — поинтересовалась Бекки.

— Это мой маленький секрет. — Дафни дотронулась до ее живота. — А ты, как всегда, опережаешь меня.

— Не на много, — сказала Бекки. — И когда должен появиться твой?

— Доктор Гоулд предполагает, что в январе. Кларенс, если это мальчик, и Кларисса, если девочка.

Гости дружно заулыбались.

— Не вздумайте хихикать. Так звали самых выдающихся из предков Перси, — сказала она, когда в комнате появился ее муж.

— Клянусь Юпитером, — проговорил Перси, — хотя, разрази меня гром, если я вспомню, что выдающегося они совершили.

— Рад приветствовать вас на родине. — Чарли пожал его протянутую руку.

— Спасибо, Чарли, — проговорил Перси, целуя Бекки в обе щеки. — Должен сказать, что чертовски рад видеть вас вновь. — Слуга вручил ему виски с содовой. — Ну, а теперь, Бекки, расскажите мне обо всем, чем вы тут занимались, не опуская никаких подробностей.

Они уселись на диван, а Дафни присоединилась к Чарли, который медленно кружил по комнате, разглядывая большие портреты, висевшие на стенах.

— Предки Перси, — объяснила Дафни. — Работы второсортных художников. Я бы отдала большую часть из них за одну картину «Святая дева с младенцем», что висит в вашей гостиной.

— Ну, эту бы ты не стала отдавать, — сказал Чарли, останавливаясь перед портретом второго маркиза Уилтширского.

— Ах да, Хольбейн, — вздохнула Дафни. — Ты прав, но боюсь, что дальше начался сплошной закат.

— Не берусь судить, моя леди, — усмехнулся Чарли. — Мои предки не увлекались портретами, да и Хольбейн вряд ли был известен среди торговцев Ист-энда.

Дафни рассмеялась.

— Я вспомнила твой акцент, куда только он делся?

— Чего изволите, маркиза, фунт помидоров и полфунта грейпфрутов или ночной кутеж?