журнал "ПРОЗА СИБИРИ" № 1995 г. - Павел Васильевич Кузьменко

на дистанции держу. Можно подумать, нужны они мне очень! Как же!.. Но должен ведь из них хоть один проявиться! Чтобы настоящий! И чтобы турне сделал... А тогда он меня вообще под корень подкосил! Когда свалился, как подкошенный! Всегда здоровый был, как наглядное пособие! И на тебе!.. Я ему в сиделки не нанималась, между прочим! Да! Лежит и всем своим видом права качает! Влазнев уже с машиной ждет, опаздываем!.. Он, главное, еще и вид делает, что никак не вспомнит: про кого это я! Сам все время провоцировал. Оставляет одну с щенками и подмигивает на прощанье!.. Делал вид, что инициативу мне оставляет. А сам только и делал, что все пути перекрывал. Каких только „ежей" ни наставлял! Только мне что-нибудь засветит, а он тут как тут. И гасит! Чем угодно. Даже Минькой!.. Тогда я вообще плюнула на все! У меня ведь тоже самолюбие есть, как-никак!.. А он шпионить стал! Представляешь?! Каждый сам по себе судит! Я его тогда же и накрыла с этой... Ну теперь, думаю, никто из нас друг другу не должен!..".

Так получается, что я сам и есть гад-паразит

Если бы Вика все это непосредственно мне плела, то я этому знал бы цену. А то ведь лучшей гидре исповедуется. И верит.

И гидра верит, и Вика тоже. В то, что говорит.

Я себе отлеживаюсь в своей комнате после раздрая Самвело-Томко-Викиного. И по идее сплю. По Викиной идее, а я не сплю... Так получается...

Я думаю. В чем таком я виноват?! Чего такого я хотел особенного?! Не владычицей же морской! Я ведь хотел всего-то:

ЧТОБЫ ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО Я ЛЮБЛЮ, СТАЛ МОЕЙ ЖЕНОЙ.

ЧТОБЫ ПОСТУПИТЬ В ИНСТИТУТ ПО ЗОВУ ДУШИ, А ПОТОМ РАБОТАТЬ С ИНТЕРЕСОМ, НЕ СПУСТЯ РУКАВА.

ЧТОБЫ СОПЕРЕЖИВАЛИ, ЕСЛИ МНЕ ПЛОХО. ЧТОБЫ ЛЕЧИЛИ, ЕСЛИ Я БОЛЕН, ЧТОБЫ СОСТРАДАЛИ.

ЧТОБЫ В ТРУДНУЮ МИНУТУ ДРУГ БЫЛ РЯДОМ.

ЧТОБЫ У НАС БЫЛ РЕБЕНОК. И ЛУЧШЕ — СЫН.

Сбылось?

Сбылось.

Зря, что ли, полупрозрачный Виллс в семечке тысячелетие опыт накапливал? И действительно: чудес нет, верблюда с неба нет. Так только, чуть — регулировщик подрегулировал.

А дальше?!

А дальше последствия. Кушай большой ложкой. Сам хотел.

WILL(-s) — 1. желания;

2. блуждающие огоньки;

3. сбившиеся с пути (запутавшиеся)...

Так-то! Многозначный ты мой Виллс!

Книжки надо читать. Мне. Словари, например. Когда, например, к тебе пристает полупрозрачный псевдохоттабыч наутро после всего, что произошло:

— Сам хотел? Сам хотел?

Когда не отстает, окутывает, опутывает:

— Что хочешь? Что хочешь?

А ты хватаешься за шестую из семи сигарет как раз потому, что ничего не хочешь. Потому что ДОСТАЛО! Потому что нервы!

Отцепись, регулировщик многомудрый!

Не отцепляется:

— Сам хотел? Сам хотел?

Ладно! Бубни! И чихать мне на тебя! Чихать на то, что „пока все семь сигарет не куришь, отцепляться не могу“. Не можешь — не надо. А мне и пяти штук за двенадцать лет хватило!

Правильно Минздрав предупреждает! И если я шестую закурил, то желание одно — пропади все пропадом! А не можешь — плавай себе на здоровье под потолком и бубни! А я занят!

Я буду на тебя чихать. И читать. Выдерну из насыпи обвалившихся книг первую попавшуюся. И буду читать...

Завлекательнейшая книга! Словарь английского! За уши не оттянешь!

Ты что, не видишь, не слышишь, что я тебя не вижу, не слышу?

Ну, и бубни! А я весь поглощен! Я весь — внимание! К словарю!

Глаза прыгают по страницам. Буквы врассыпную, как тараканы. Сосредоточишься тут!.. Мелькают, шелестят... Ю ... Дабл-ю... Wills... Ну-ка, ну-ка!

И вот. Прочел.

— Сигарет курил? Сам хотел? Пока все семь сигарет не куришь, отцепляться не могу! Что хочешь?

Подплыла к нему рыбка, спросила...

Цветик-семицветик чертов!

Палка волшебная!

Wills — желания, блуждающие огоньки, сбившиеся с пути (запутавшиеся) ...

Сам хотел? Сам. Хотел.

А тот, кто семизарядный „WILLS" на приступочке телефонной оставил, — тоже сам хотел?

И где он сейчас?

И кто?

Ему тринадцати штук хватило, судя по всему. А мне — шести! И отцепись! Я сам!

Ключ ворочается и ворчит. Замок новый — не привык. И хозяин новый — не привык. Солидный такой хозяин. В пиджаке.

— A-а... Вы здесь... Нет-нет. Я не к тому... Викуша поручила ее косметику забрать. И вот записочку оставить. Вам.

Записка!

А вдруг!

Что — а вдруг?! Нужен мне этот „вдруг"!

„Не забудь, пока живешь, поливать кактусы".

Спасибо...

А чего я ждал от записки? От бывшей жены, ставшей женой на почве оскорбленного самолюбия и карьерных успехов, ожидаемых от мужа?!

„А я как раз тогда купил тюльпаны..."

Чего я ждал от нее уже после пятой и последней версии:

— Як тебе всегда хорошо относилась, но и только... А твое поведение в суде, ты меня извини!

Чего я ждал после задушевного монолога лучшей гидре?! Разве очередного „ты меня очень обидел"?

Но теперь-то уж и голову не нужно мне морочить. Кончился большой психологический практикум.

А потому:

„Не забудь, пока живешь..."

Так понимаю — пока живу в этой квартире. Тесть-тещинской.

Не забуду.

Пока живу...

Про кактусы.

Влазнев насобирал полную сумку запахов и красок. Стоит, мнется, позвякивает:

— М-м... Вообще должен сказать... Не могу не сказать... Единственное, чего бы я хотел...

Не на-до! Не хочу знать, чего бы ты хотел!

Стоим.

Молчим.

Скользим и падаем в глубо-окую паузу.

Надо хоть за что-то зацепиться. За сигарету хотя бы.

И Влазнев себя пингвином по карманам хлопает:

— Тьфу! В машине оставил!.. И все-таки должен сказать, не могу не сказать... Единственное, чего бы я хотел...

Ах, единственное?! Ах, хотел?!

На!

— О-о! У вас же последняя. Зачем же... A-а, бросили? Ну, тоща конечно... Интересная пачка, никогда не видел.

Красиво курит. Мужественно. Задумчиво. Солидно. Это вам не я. Это вам Влазнев! За ним, Вика мне сказала, как за каменной стеной. Это ее вроде устраивает. Каменная стена с четырех сторон — и ни гу-гу! Вот тогда другое дело! Тогда — никаких взбрыков! И никакого демонстративного доверия ей не надо. И размахиваться-заезжать особенно слева не Надо. Уют, Покой. Как за каменной стеной.

— И все-таки должен сказать, не могу не сказать... Единственное, чего бы я хотел...

— ....

— Ну, как хотите! — У него теперь есть основание дрогнуть плечами и удалиться.

Вместе с выхлопом двери унося прянувший к нему смог последней „виллсины", псевдохоттабыча моего