За стеклом - Мэтт Уаймен

Но нам придется потерпеть, если мы хотим, чтобы план сработал.

Павлов обернулся ко мне, заново обдумывая весь наш проект.

— Он прав, — подтвердила я. — Нельзя позволить Картье пронюхать, что мы знаем о втором сайте. Если ему хотя бы покажется, что мы в курсе того, что весь этот дом торчит в Сети, он обязательно почует недоброе. И в каком-то уголке его сознания непременно заскребется крыса.

— Скорее, компьютерная мышь! — Слим ждал нашей реакции, высоко задрав бровь, но в том ограниченном пространстве, в котором мы пребывали, места для полноценного смеха просто не было.

— Ребята, — сказал он, когда спазм прошел, — это невысокая плата, если учесть, что мы получим в итоге.

Слим говорил не только о деньгах. Мы с Павловым знали, сколько задолжал нам Картье в денежном эквиваленте, и для того чтобы собрать эти деньги, требовалось известное время. Мы не знали наверняка, когда getcartier выйдет в Сеть и представит нашего домовладельца всему миру, но, когда это случится, мы сможем чуть иначе взглянуть на то, что он сотворил с нами.

— Ну хорошо, — сказал мой брат и залпом осушил бокал. — Вперед!

— Ты там того, поосторожнее. — Слим проследил за тем, как Павлов выбрался в поле зрения камер, и вслед за мной обернулся к ноутбуку. Не затем, чтобы увидеть Павлова, разумеется; мы желали убедиться, что наша консультантка была свидетельницей запуска нового сайта. Мне оставалось всего-навсего свернуть картинку со второго сайта Картье, и вот оно, под ней, — окно, которое мы не закрывали с тех пор, как подключили Корал к делу. Судя по трансляции с ее сайта, Корал смотрела complicity: во всяком случае, она сразу же просияла, стоило только моему брату высунуться за пределы «белого пятна».

— Кое у кого уже завелась фанатка номер один. — Оглянувшись через плечо, я чуть подвинулась, чтобы Павлов мог увидеть экран ноутбука. И затем, уже переведя взгляд на Слима, задумалась: а можем ли мы сказать то же друг о дружке? Я с удовольствием ухватилась бы за шанс выяснить это, но приемная модельного агентства уже ждала мою улыбку, а Слиму вот-вот предстояло вернуться к машущей пистолетом искательнице виртуальных приключений, устроившись, как водится, на своем обожаемом диване. Ради внешнего эффекта мы должны были вести себя как обычно. Так что я не особенно удивилась, когда Павлов спросил, могу ли я задержаться на пяток минут.

— Мой редактор считает, что я делаю успехи, — объяснил он, возвращаясь в «белое пятно», чтобы говорить свободнее. — Он даже пригласил меня в редакцию на следующей неделе, хочет пересмотреть условия моего найма. — На лице брата нарисовалась вдруг гримаса безропотного страдания. — Пожалуйста, Циско, помоги мне. Твой мужской подход к проблемам читательниц «Блесни умом!» вне конкуренции.

Вздохнув, я бросила взгляд на часики.

— Наберу твою колонку прямо сейчас, на ноутбуке, — решила я. — Запрись пока в туалете, а я постучу, когда закончу.

— В туалете? — огорчился Павлов. — Почему именно там?

— Потому что ты вечно там торчишь, — объяснила я. — Самое подходящее для тебя местечко. Что, если редактор «Блесни умом!» зайдет на complicity и застанет тебя марширующим из угла в угол у меня за спиной, пока я строчу твою колонку?

— Может, уже застал, — с долей горечи произнес Павлов, словно уже некоторое время подозревал о чем-то подобном.

— В любом случае, — заметила я, — рисковать не стоит. Ты можешь потерять работу.

— Но эти камеры! — возопил мой брат. — Сидеть под гудящим сервером и без того было неприятно, а теперь еще надо жмуриться всякий раз, когда я захожу туда отлить. Воображаю себе уютное, никому не известное место, где никто меня не видит.

— Что ты сказал? — вдруг забеспокоился Слим. Да и у меня мурашки по спине забегали.

— Я представляю, что нахожусь в звуконепроницаемом помещении, — продолжал Павлов, не обращая на нас внимания, — никакого гудения сервера, никакого хлюпанья в трубах. По-моему, где-то в моем сознании формируется комплекс, Циско. И это будет самый настоящий кошмар.

— То есть ты закрываешь глаза, входя в туалет?

— И затыкаю уши пальцами.

— Ты шутишь?

— Но я не в силах терпеть.

— Ничего, потерпишь, как миленький. Если только хочешь, чтобы я вела твою дурацкую колонку, — отчеканила я. — Все должно выглядеть убедительно, Павлов. Мы должны чувствовать себя как дома в любом помещении. Иначе занавес не просто опустится, он рухнет на наши головы.