Крутизна - Мухтар Омарханович Ауэзов

- Это твое последнее слово? Может, все- таки подумаешь, образумишься?

- Нет и нет!

Сугур уже не слушал. Он бросился на нее, повалил на пол, вывернул ей руки и скрутил веревкой за спиной. Айша не проронила ни звука.

- Не хочешь уходить от нового мужа? Понимаю,- с издевкой сказал Сугур. - Да я и не возьму обратно неверную жену. Я иначе расправлюсь с тобой. Разом отблагодарю за все услуги... Брошу на спину лошади, за седло, увезу в Китай, продам за несколько голов скота какому-нибудь старику в младшие жены. Вот мой приговор, и я буду не я, если его не выполню. Я поклялся. Дай только срок! Скоро вернусь!

Айша молчала; Сугур вышел, яростно хлопнув дверью.

Сколько прошло времени? Айша уже ничего не соображала. Стремясь высвободить руки, она вся извивалась, переворачивалась, то на спину, то не бок. Лишь глубокой ночью ей удалось вытащить из пут правую руку, кровоточащую, изрезанную жесткой веревкой.

Злость придавала ей силы, она решила стоять насмерть и, ободренная этим решением, снова стала искать наган...

Глава 6

...Когда Хасен занес нож, чтобы поразить им Айшу, его схватил за руку Самат, предотвратив смертельный удар.

Айша лежала, застыв от ужаса. Так длилось несколько мгновений. Но вот она зашевелилась и отвела сбившиеся на лицо волосы. Все увидели, что руки у нее в кровавых порезах.

- Я думала, что Сугур пришел за мной,- простонала она, растерянно глядя на Хасена.- Он грозил, что вернется, заберет. Я сказала, что живой не дамся... Он связал меня...- Айша протянула свои кровоточащие руки и зарыдала.

Первой бросилась к ней Даметкен, обняла, подняла с земли, приговаривая:

- Милая моя, бедняжечка, знала я, что ты ни в чем не виновата... и в мыслях не было, что ты с врагом заодно...

В это мгновение послышался конский топот, и все схватились за ружья.

-Вот они, проклятые!- вскрикнула Айша и бросилась к Хасену

Самат взвел курок и приложил ухо к двери, напряженно прислушиваясь.

- Эй, Самат, Хасен, вы здесь?- прозвучал из-за дверей голос Катпы.- Отвечайте! Кто там?

Сунув фонарик в руки Айше, Самат распахнул дверь.

- Да, это мы!

Катпа, три милиционера и следователь Мурат вошли в погреб. Следователь коротко объяснил, почему они приехали.

- Вам,- сказал он, обращаясь к Самату и Хасену, -придется поехать сейчас в район, там расследуют ваше дело, и во время следствия вам придется быть под арестом.

Женщины так и ахнули. А Самат, тяжело дыша, резко бросил Катпе:

- Это твои проделки!

- Это правосудие!- нагло усмехаясь, ответил Катпа. Самат и Хасен все еще держали винтовки в руках, и милиционеры с опаской подошли к ним, явно намереваясь их обезоружить.

- Успеется,- сказал Самат.- Мы не сбежим. А вот раньше придется схватить кое-кого пострашнее. Затем мы сюда и явились. Сейчас тут появится шайка разбойников.

- Брось болтать!- в один голос крикнули следователь и Катпа.- Вы оба арестованы!

- Сейчас мы никуда не двинемся,- решительно заявил Самат.

И в то же мгновение где-то совсем близко защелкали выстрелы. Катпа и следователь растерянно переглянулись.

- Что это?- дрожа, пробормотал Катпа.

- Должно быть, перестрелка с врагами.

Там - Сугур. И Самат испытывающе посмотрел на Катпу. Стрельба усиливалась, слышались чьи-то выкрики, топот...

Имя Сугура, видимо, встревожило Катпу, его руки дернулись, но он тут же пересилил себя, собрался с духом и спокойно сказал, обращаясь к следователю:

- Ну, пора идти!- и направился к двери.

- Нет, ты не уйдешь!- твердо сказал Самат, в один миг очутившийся у двери. Переложив винтовку в левую руку, он правой схватил наган. Глаза его грозно сверкали. Все недоуменно переглядывались, а Катпа так и застыл на месте. С ненавистью глядя друг другу в глаза, Катпа и Самат словно вели между собой какой-то молчаливый, только им понятный спор. Но и сейчас Катпа снова овладел собой.

- Видите, что за пташки! Это вот - жена Сугура, мужа ждет не дождется! И меня же хотят предать. Эй, Самат, хочешь меня погубить? Еще увидим, кто кого!

А шум и топот все приближался. При последних словах Катпы дверь с треском растворилась, и в погребе появился запыхавшийся, встрепанный Шальтык. Ничего не понимая в происходящем, он зашептал:

- Чего вы все тут делаете? Где этот негодяй? Еще не схватили его?! Бегите туда, там стреляют разбойники!

Увидев наган, направленный Саматом на Катпу, он совсем растерялся.

- Что здесь происходит? Обалдели вы, что ли? Сугур поблизости, а они спрятались!..

Но никто не обращал внимания на старика. Все прислушивались к тому, что происходит за дверью. Топот раздался у самого погреба, затем коней рывком остановили, послышался беспорядочный шум,- очевидно, всадники спешивались, и дверь распахнулась снова. Вошел Паншин с фонарем в руке, за ним, понуро опустив головы, следовали Сугур и Кулаайгыр, в открытых дверях теснились несколько вооруженных красноармейцев,

Паншин подошел к Самату и, вскинув руку в фуражке, отчеканил по-военному:

Паншин ничего не понял, а Самат кивнул в сторону Катпы:

И Самат кивнул в сторону Сугура и Кулаайгыра.

Тут вдруг осенило Шальтыка, до сих пор державшегося в стороне. Он оттолкнул Катпу, стоявшего у него на дороге, и подскочил к Сугуру:

С победоносным видом старик смотрел то на Самата, то на Паншина.

Катпа еще выкручивался, пробовал отвести от себя подозрения.

- Катпа Кожелаков,- спокойно и твердо сказал он,-вы отправитесь немедленно с нами в район.

Поколебавшись мгновение, Катпа двинулся к выходу.

Колхозники, потрясенные событиями, молчали. Хасен сидел на бочке, поддерживая раненую руку, из которой все еще сочилась кровь. События развивались так стремительно, что все, да и он сам, забыли о его ране, а прошло уже около получаса. Смертельная бледность покрыла его лицо, а Айша с криком бросилась к нему.

- Прости, дорогой! Я виновата, ошиблась!.. Но ведь пришлось защищаться от этой гадины - Сугура!

Хасен ласково гладил ее по голове здоровой рукой, пока Даметкен и Аяжан перевязывали рану белым лоскутом, оторванным от рубахи Самата.

...Прошло два дня. В закатный час из районного центра на рыжей, хорошо упитанной лошади выехал всадник. За седлом свешивалась туго набитая переметная сума. Всадник готовился к длительному пробегу к Тарбагатайским горам. Он ехал крупной рысью, все время погоняя коня и оглядываясь назад.

В это же время по другой улице, наперерез всаднику, тоже верхом, спешили двое военных. Всадник на рыжей лошади и военные чуть