Ароматы кофе - Энтони Капелла

Для обычного владельца магазина цена кофе соответственно возрастала. Кофе держали на судах, ожидавших разгрузки: Темза, Гудзон и Шельда стопорились, как ленты неисправного конвейера. Никто не имел возможности закупать кофе, пока не урегулируются споры, и цена резко падала до тех пор, пока правительство Бразилии не вступало в игру, чтобы поддержать цену.

Тем, кто хранил кофе не в лондонском порту, ситуация трудностей не доставляла: они сбывали его, имея приличный доход. Вспоминая нескончаемую вереницу грузчиков, вышагивающих из пинкеровского склада, я дивился его искусству масштабного планирования.

На той неделе он нажил целое состояние — но это не принесло ему явного удовлетворения. Не к деньгам по сути он стремился; он стремился к победе.

— Это лишь небольшая стычка, Роберт. Мы испытываем, насколько силен противник. Настоящая битва еще впереди.

Он начал обучать нас с Дженксом особенностям функционирования Биржи. Эмили обучала меня дегустации, Гектор фермерству, а Сэмюэл Пинкер учил меня той таинственной алхимии, благодаря которой в Сити наживается состояние.

— В этом месяце мы продали полмиллиона мешков кофе и имеем прибыль по два шиллинга за каждый мешок. Теперь прикинем. Если бы у нас в контракте значилось десять миллионов мешков?

— В цепи поставок нет такого количества кофе, — озадаченно проговорил Дженкс.

— Верно. Но давайте представим гипотетически, что эти мешки есть. Что тогда?

— Тогда бы мы получили прибыли в двадцать раз больше, — сказал я.

— Вот именно, — кивнул Пинкер. — Всего-то чуть нулей добавить. Итак. Нам необходимы эти десять миллионов мешков. Где их взять?

— Что за причуды — чепуха какая-то! — Дженкс вскинул обе руки кверху. — Этого кофе нет, и что бы мы ни говорили, он ниоткуда не возникнет.

— Но он может возникнуть в будущем! — не унимался Пинкер. — Что если мы его из будущего перенесем в настоящее, где он нам более полезен?

Дженкс издал звук, предполагавший, что для него подобный разговор граничит с абсурдом.

— Если у кого-то имеется контракт на поставку такого количества кофе в более поздние сроки… — с расстановкой начал я.

— Ну? — жадно выпалил Пинкер. — Дальше, Роберт!

—.. и если суметь этот контракт купить — тогда стоимость его может расти или падать в зависимости от того, предполагают текущие цены прибыль или неудачу.

— Именно так! — удовлетворенно кивнул Пинкер.

— Но какая от этого польза? — спросил Дженкс.

— Я бы, скажем, предположил — продолжал я, — что производитель мог бы в виду будущего падения цен взять страховку. Он мог бы купить контракт, допускающий снижение цен, и выручить небольшую прибыль, чтобы покрыть крупные потери своего урожая.

— Верно, — сказал Пинкер. — Но не только это, Роберт, не только. Представьте себе это в виде сделки на срок, контракта в четырех измерениях. Такой контракт способен составить даже тот, кто в жизни не вырастил ни единого мешка кофе, — он может всегда при необходимости закупать товар впрок для выполнения условий контракта, но такая необходимость вряд ли возникнет: он может просто, когда подойдет срок, заменить один контракт другим. Он будет растить… — тут Линкер осекся, подбирая нужное слово.

— Будет скорее растить капитал, чем кофе, — подсказал я.

— Но к нам-то какое это имеет отношение? — нетерпеливо спросил Дженкс. — У нас есть кофе — «Кофе Кастл». Народ его пьет. Народ предпочитает наш кофе продукту наших конкурентов. Мы обязаны обеспечивать его постоянное присутствие вот здесь, на этих полках, а не в каком-то там гипотетическом виде.

— Да! — выдохнул Пинкер. — Кофе у нас есть. Вы правы, Саймон, нам не следует неоправданно отвлекаться на долгосрочную сделку. Какие бы фантастические возможности она ни предлагала.

Дженкс считал, что хозяин слегка спятил. В самом деле, некоторые поступки Пинкера были странноваты. Однажды он ворвался в контору, где теперь мы работали вместе с Дженксом, и заявил, что нам необходимо справиться насчет прогноза погоды.

— Простите, насчет чего? — опешив, переспросил Дженкс.

— В особенности, насчет морозов. В Бразилии морозы губят миллионы кофейных саженцев, хотя морозы, по-видимому, непредсказуемы. — Пинкер помолчал. — Что если существует некая система? Возможно даже цикл? Что если… к примеру, засуха в Австралии или тайфун на Ямайке… что если это обстоятельство увеличивает вероятность морозов в горной Бразилии?

— В жизни не слыхал ничего подобного.

— Но все же разузнайте потщательнее! У меня нюх на такие вещи.

Словом, мы связались с различными метеорологическими обществами, а также с рядом странных людей, расхаживающих по Нэрроу-стрит с еще более странными на вид приборами. Один заявился с неким изобретением, в котором дюжина живых пиявок проводками присоединялась к крохотным колокольчикам. Когда атмосферные условия неблагоприятны — а это то, к чему, как владелец уверял нас, особенно чувствительны пиявки, — те сжимаются, заставляя таким образом колокольчики звенеть. Другой утверждал, что погода определяется, как и в гороскопе, взаимосвязью планет; третий уверял, что летние ливни над Тихоокеанским побережьем являются непременным предвозвестником зимних морозов в Бразилии. Пинкер неизменно с сосредоточенным вниманием выслушивал каждого. В довершение бормотал:

— Доказательства! Мне нужны доказательства!

И неустанные поиски очередного шарлатана, пудрившего нам мозги, продолжались.

Иногда Линкер обращался к акциям и ценным бумагам, а также к таким скрытым разновидностям контракта, как финансовые инструменты. Если образно охарактеризовать его, то он более всего напоминал музыканта или дирижера, четкими, ритмичными движениями руки запускавшего в жизнь грандиозные симфонии наличных средств.

Ухо Дженкса не воспринимало этих незримых мелодий. Думаю, он считал себя исполнительным работником, этаким преданным слугой, регулярно обеспечивающим своего чудаковатого хозяина свежей сорочкой и носками. Именно Дженкс имел теперь дело с рекламным агентством, Дженкс поддерживал связи с Сейнсбери и Липтоном. В мире здравого смысла, — в котором женщины покупали кофе, потому что их убеждали, что только образцовые жены его покупают, а владельцы магазинов покупали кофе, потому что это сулило им существенную прибыль, — Дженкс чувствовал себя вполне в своей тарелке. Умственно более изощренный мир Биржи приводил его в замешательство.

Однажды Линкер сказал мне:

— У вас, Роберт, есть финансовое чутье.

— Сомнительно, если учесть, что мне никогда не удавалось и двух дней прожить без долгов.

— Я не деньги имею в виду. Я говорю о финансах — а это совершенно иная материя. И подозреваю, что именно в вашем отношении к долгам и кроется причина. Саймон не способен расстаться с представлением, что занимать деньги скверно, что одолженные деньги должны быть заработаны и полностью выплачены кредиторам. Но в нашем новом мире гипотетического кофе и долгосрочных сделок можно покупать и продавать долги и контракты так же прибыльно, как и торговать кофейными зернами.