Повести монгольских писателей. Том второй - Пурэвийн Хорло

— Вы и есть новая семья?

— Да, — причмокивая губами, выступил вперед Муна-гуай, — хорошая семья к нам приехала. Вот Нацаг… Вот его жена Содгэрэл… А это сын их, Сайнбаяр… Ай, ошибся — Тайванбаяр.

Оглушительно просигналив, поезд медленно тронулся. Жаргал помахал кому-то рукой. В проеме тамбура стояла, белея голыми икрами, девушка в форменной одежде, которая ответила Жаргалу тем же. Жаргал огляделся вокруг и глубоко вдохнул пряный лесной воздух долины, где прошло его детство.

— Хорошо у нас здесь, — сказал он, посмотрев на глубокое синее небо, и зашагал к родительскому дому.

В тот день Цэнгэл был ко мне добр.

— Готовь угощение, а я приглашу Жаргала к нам, — сказал он. — Сегодня хороший будет вечерок, только бы челюсти от смеха не свело. А бозы успеешь сделать?

— Попробую успеть.

— Ну, я пошел. Мяса навари и приготовь все, что нужно. И обязательно несколько добрых боз прищеми.

Цэнгэл ушел. Тут же прибежала Содгэрэл, обняла меня, потом обхватила мои щеки ладонями, ласково заглянула мне в глаза и начала ворковать:

— Все я угадала. Таким и представляла его себе. С носом только промашка вышла. Думала, что у него обычный, с горбинкой, а он вон какой точеный. И лицом и фигурой парень что надо…

Странная женщина эта Содгэрэл. Так обрадовалась приезду Жаргала, словно очень его ждала.

— Скажи чего-нибудь. Что ты все улыбаешься да молчишь? А может быть, он твоя тайная…

Щеки у меня вспыхнули, даже в висках застучало. Тело все покрылось липким потом.

— Алима! А ты умеешь угадывать симпатии мужчин по руке?

Я отрицательно покачала головой. От моего молчания Содгэрэл немного смутилась. Отошла от меня к столу, но глядела на меня по-прежнему ласково, наблюдая за каждым моим движением. Эта порхающая, как бабочка, женщина без труда угадала сокровенные мои мысли, которые я никому не открывала. Угадала, что по моему мнению все радости, вся любовь и нежность жены должны быть отданы мужу, и никому другому. Я тогда еще не знала, что можно легко разговаривать с другим человеком одними взглядами, что можно угадывать мысли другого по выражению лица, словно видеть в зеркале.

— Если у тебя нет счастья, почему оно не может перепасть другому? Главное, найти красивого мужчину, — разглагольствовала Содгэрэл.

— У Жаргала характер хороший. Многих людей успел повидать, общительным стал.

— Так и должно быть. Смотреть на него приятно. Сразу видно, хваткий, культурный парень. Я его с мужем познакомлю. Пусть Нацаг у него чему-нибудь научится.

Не понимала я Содгэрэл. Стрекочет о Жаргале, как будто влюбилась, а сама собирается мужа с ним знакомить. Мужчины смогут и без нее познакомиться.

— А сколько ему лет?

— Кажется, двадцать.

Умолкнув, Содгэрэл походила по комнате, а потом села и облокотилась на стол.

— Двадцать лет! Пройдут, как все проходит, — грустно вздохнула она.

Мысленно я с ней согласилась. Пройдут и не вернутся, конечно.

— В двадцать лет я вышла за Нацага. Потом быстренько родила и превратилась в домохозяйку. Слишком все рано получилось, — сказала Содгэрэл.

Я с удивлением посмотрела на нее. Как же можно не ценить своего счастья? Содгэрэл уже принарядилась: на руку надела маленькие золотые часики, веки подсинила и щеки подрумянила. Чтобы видно было бывшую горожанку! Вообще говоря, неплохо уметь привести себя в порядок, где бы ты ни была.

— Что за удивительный день сегодня! В душе какое-то волнение. Честно говоря, мне здесь скучно. Встречаться почти не с кем, новостей никаких. День и ночь тайга шумит да река. Алима, ты-то хоть радуешься? Ведь это ваш друг приехал, — негромко, словно что-то выпытывая, говорила Содгэрэл.

— Конечно, радуюсь. Видишь, бозы для гостей делаю? Жаргал нам как брат родной. Когда он приезжает, все рады.

— Да разве задержится здесь этот студент?

— Конечно, не сегодня-завтра уедет.

— Завтра? Тогда его надо непременно сегодня к нам пригласить. Хоть новости городские узнать. Мужа-простака с культурным человеком познакомить. Побегу домой, а то он у меня лапшу с мясом готовит, а разве можно этим такого гостя принимать?

Тут появились Жаргал и Цэнгэл. Они толкались в дверях, как дети. Перешагнув через порог, Цэнгэл весело крикнул:

— Жена! Он теперь чемпион по кулачной драке. Руки что железяки. Даже не гнутся.

Жаргал хлопнул друга по плечу.

— От безделья пузо растет. Сам ты тоже ничего орешек. Наверно, не от болтовни.

Тут он заметил Содгэрэл и сдержанно ей поклонился. Потом повернулся ко мне.

— Отчет будете держать, тетушка Алима?

— Старик мой уже, наверно, отчитался?

— Старик стариком, а старуха старухой.

— Но тогда вот весь мой отчет: изменений никаких, живем по-прежнему, по-темному, — почему-то тихо и с грустью проговорила я.

Жаргал смотрел на меня, пытаясь понять, в чем дело. Потом в глазах его мелькнул озорной огонек.

— Что-о? Этот негодяй тебя обижает?

Цэнгэл ласково посмотрел на меня и многозначительно подмигнул.

— Алима, ты того, побыстрей на стол накрой. Погоди, Жаргал, извини… Вот, познакомься… Жена нашего соседа…

— Содгэрэл, — прервал его Жаргал, суетливо кланяясь, — я уже знаю. — Сложив на груди ладони, он сделал церемонный жест.

Содгэрэл гордо улыбнулась, будто заранее знала, что именно так Жаргал и поступит.

— А меня нарекли Жаргалом. Я единственный сын лысого старца, которого зовут Муна. Поэтому вырос избалованным. Сейчас я студент, учусь в университете, — шутливо представился Жаргал.

Содгэрэл от этих шуточек стала неузнаваемой.

— Я про вас слышала, — сказала она важно и равнодушно.

Содгэрэл не улыбнулась ни разу, но лицо ее сияло. Улыбка пряталась у нее в глазах. По их выражению можно было заметить явное желание Содгэрэл покорить молодого человека, невзирая ни на какие препятствия. Видимо, она много дней рисовала себе образ атлетического, умного парня, весельчака и теперь не могла отвести от него глаз.

Цэнгэл не понимал всех этих тонкостей и сказал:

— Наши соседи что потерянное колесо телеги. Каталось, каталось по свету и вот нашлось. С соседом познакомься. Народ они простой, без церемоний.

— Конечно, познакомлюсь. Чем на печи сидеть, лучше с хорошими людьми знакомиться. Особенно с хорошенькими девушками.

При этих словах Содгэрэл, кокетливо выгнув стаи, направилась маленькими шажками к двери и вышла. Жаргал, не отрывавший от нее глаз, пробормотал только:

— Небо мое, как хороша!

Потом он подсел ко мне, обнял за плечи и пристально посмотрел мне в глаза.

— Жена у тебя стала какая-то уютная, складная, а в глазах радость появилась, — сказал он Цэнгэлу.

Цэнгэл выбил трубку об пол и ответил, довольный:

— А как же иначе. Уж три года в женах. Жеребенок и тот старую гриву сбрасывает.

— Не собирается ли Алима наша нянчить кого-нибудь?

— Пока еще не