Самая страшная книга, 2014–2025 - Ирина Владимировна Скидневская

class="p1">Шаг за шагом, кусочек за кусочком Тоня методично отрезала от своей жизни каждую деталь, оскверненную бабушкиной грязью. То, что для этого ей пришлось запереться в своем тесном, добела отдраенном бункере, Тоня осознала слишком поздно.

У нее еще оставалась надежда вернуться к психотерапии и снова начать нормальную жизнь.

Но потом по миру разлилась ее бабушка.

Начав вытекать из обычных кранов в квартирах, она отравила воду, убила людей, покрыла земной шар непроглядной мутью, она была повсюду, ее становилось все больше, она подбиралась все ближе, и Тоне уже было некуда бежать…

В пересохшем горле запершило.

Тоня закашлялась и проснулась.

Она по-прежнему лежала на жесткой колючей поверхности крыши.

Тело неприятно ныло. Язык был охвачен мерзкой тупой болью, отдававшейся во всей голове. Рот заполнил металлический привкус.

Застонав, Тоня села.

По привычке она попыталась потереть лицо руками, но наткнулась на очки для плавания. От удара об поверхность крыши они треснули.

Рядом все так же стояли ряды из ведер и тазиков. Вода в них по-прежнему была коричнево-мутной – как и та, что расстилалась до горизонта.

«А ведь, должно быть, – рассеянно подумала Тоня, – затопило уже весь мир».

Похоже, она долго провалялась без сознания. Пелена на небе расползлась в стороны, обнажив солнечный шар, который висел уже совсем низко. Его лучи раскрасили гладь мутной воды золотистыми отблесками, зажгли оставшиеся окна многоэтажек ослепительным сиянием. За их квадратными силуэтами плыли сбившиеся в кучи облака, которых Тоня не видела уже очень давно. В этой величественной тишине, нарушаемой лишь тихим плеском воды, закат солнца выглядел почти умиротворяюще.

Наконец Тоня сумела подняться на ноги. Тело охватила необычайная легкость. Голода она почему-то больше не чувствовала. Если бы не боль в языке, Тоня бы подумала, что ее душа уже отделилась от тела и вот-вот воспарит вверх.

Она решила, что будет отдыхать до завтрашнего дня. Вернется домой, на всякий случай проведет самые необходимые очистительные процедуры для тела, что-нибудь почитает до наступления темноты и ляжет спать.

Возможно, она упустила из виду некоторые варианты спасения. Можно попробовать соорудить плот и доплыть на нем до одной из шестнадцатиэтажек. В них еще полно незатопленных этажей. Может быть, там она найдет еду и чистую воду. Вариант рискованный, но если все как следует продумать…

Неожиданный звук заставил Тоню вздрогнуть и обернуться.

Всплеск. Она отчетливо услышала тяжелый, мощный всплеск.

Всплеск, разительно отличавшийся от любых звуков, которые Тоне доводилось слышать за последний месяц.

Потому что его определенно издал кто-то живой.

Не успела Тоня до конца поверить в то, что всплеск не был ее голодной галлюцинацией, как он повторился. На этот раз звук был долгим и ровным, словно по воде протащили что-то длинное.

Шатающейся походкой Тоня доковыляла до края крыши. Крепко ухватившись за ограждение, она посмотрела вниз.

Там, рассекая золотящуюся в закатных лучах воду, плыла куча сцепившихся серых тел.

Что-то в их облике было настолько неправильным, что Тонино сознание отказывалось это понимать.

Тела ритмично сжимались и разжимались, толкая собственную массу вперед. Жуткое озарение настигло Тоню, пока она наблюдала за безукоризненной синхронизацией их движений.

Они не сцепились.

Они срослись.

Их части незаметно перетекали одна в другую, словно десятки восковых фигур свалили в кучу и обдали огнем. Чья-то рука, обнимающая чужую спину, терялась в ней кистью и локтевым сгибом. Наполовину обезличенная голова самым неприличным образом срослась с промежностью, примостившись между ног, стопы которых тонули в плечах. От кого-то осталась лишь спина, от другого – кусок ребра, третий врос в общую массу всеми пятью конечностями, выставив наружу лишь грудь и живот.

Смутная мысль, связанная с дырявой одеждой на трупах, промелькнула в голове Тони – промелькнула и исчезла.

Когда этот огромный ком сиамских близнецов, перетекающих один в другого, подплыл достаточно близко, Тоня поняла еще одну вещь.

Это была не просто бесформенная масса. Все эти трупы срослись в единое… тело. Длинное, вытянутое, гибкое тело, напоминающее слизня или моллюска.

Стоило Тоне об этом подумать, как тварь из людских трупов подняла из-под воды конусовидную голову.

Голова выглядела так, словно восемь людей встали в круг спинами друг к другу. Их поясницы крепились к «телу» твари, а головы срослись небольшим кольцом. На их черепах, обтянутых серой кожей, еще проступали очертания лиц, поэтому Тоне показалось, будто из воды выглядывает идол многоликого языческого божества.

Тварь приподняла голову еще выше и расширила круглый рот, обрамленный губами из слипшихся человеческих макушек.

А затем упала обратно в воду.

Тоня едва успела отскочить назад, чтобы не попасть под брызги. Когда плеск разволновавшейся воды немного поутих, Тоня вновь осторожно подошла к краю крыши.

Многоликая башка совершала губами мерные пульсирующие движения, которые толкали ее вперед. Сросшиеся люди гроздью волоклись следом.

Но даже когда монстр исчез вдалеке, Тоня продолжила пялиться в мутную воду.

Теперь она видела.

Видела куски серых тел, то и дело выныривающих из-под воды. Вон промелькнуло лицо, выросшее посреди живота, – словно карась, блеснувший бочком на солнце, – и вновь скрылось в непроглядной мути. Вот плоский комок слипшихся детских тушек проскользил по водной глади. А вот веер из человеческих ног, похожий на рыбий хвост, взметнулся в туче брызг и с шумом упал обратно.

Мутная вода бурлила от кишевших в ней тварей, новых властелинов планеты, собравших себя из останков ее прежних жильцов.

Мир не умер. Он изменился.

Это осознание зачаровало Тоню.

Она не помнила, как открывала люк, спускалась по лестнице, заходила в квартиру, освобождала себя от защитной одежды. Не помнила, в какой момент решила вернуться домой – похоже, ее перегруженный рассудок перешел в режим автопилота.

Тоня пришла в себя возле письменного стола. Его ящик был выдвинут. Там лежала авторучка, украшенная брелоком в виде пароходика, и тетрадь с китенком.

Тонин дневник.

Не понимая зачем, она начала его читать.

«День первый.

Светлана Андреевна сказала мне вести дневник. Это нужно, чтобы наблюдать динамику терапии. Я никогда раньше не вела дневники. Не знаю, что писать.

День второй.

Светлана Андреевна сказала писать о чувствах, которые появляются у меня, когда я выполняю ее задания. Сегодня она сказала мне бросить посреди комнаты смятую бумажку и оставить ее так лежать на весь день. Бумажка раздражала. Других чувств не было.

День третий.

Сегодня мы говорили о бабушке. Терпеть не могу эти разговоры. После них у меня появляется странное ощущение. Мне кажется, будто я полна грязи. Еще мне кажется, что если я сделаю одно неосторожное движение, то расплескаю эту грязь и захлебнусь в ней. Надо сходить