Последний день года - Лена Александровна Обухова

— Есть еще баранья корейка, — объявила Женя, когда они пытались определиться с главным горячим блюдом. — Охлажденная. Довольно много.

— Я читала, что в этом году на праздничном столе не должно быть мяса, — заметила Дарья.

— Думаю, это относится только к конине, — хмыкнула Олеся.

— И все равно я бы ночью предпочла рыбу, — стояла на своем Дарья. — Раз уж мы нашли достаточное количество филе лосося.

— Но оно замороженное, — заметила Вероника. — Может, Валера и не собирался ставить его на стол.

— Мало ли что он собирался, — фыркнула Женя. — Нечего было уезжать, не оставив инструкций. А так, что нашли — то и берем в работу.

— Логично, — поддержала ее Дарья. — Тем более, у лосося уйма времени, чтобы разморозиться. А готовится он вообще очень быстро, и заранее ничего не нужно делать. Соусом обмажем за полчаса до готовки и запечем в духовке за пятнадцать минут. Это легко сделать даже между тостами.

— Так, а что с бараниной тогда? — задалась вопросом Женя. — Заморозить ее? Или так оставить?

— Я могу приготовить ее на обед, — предложил Морозов. — Немного отбить, замариновать… Будет вкусно. Если ребята откопают гриль, можно даже на углях ее зажарить. С дымком получится еще вкуснее.

Эта идея всем пришлась по душе. Женя принялась звонить мужу, чтобы, не выходя на улицу, попросить расчистить дорожку к площадке для гриля и саму площадку. Как именно отреагировал на эту просьбу Григорий, они не знали. Сама Женя тоже не стала вслушиваться: просто поставила его перед фактом и завершила разговор.

Совместная готовка на пятерых оказалась делом довольно веселым и совершенно не сложным. Кухня была достаточно большой, чтобы пятеро человек могли с комфортом разместиться и найти себе рабочую поверхность. Хватало и ножей, и досок, и прочей утвари. Конечно, время от времени возникал рабочий хаос, но они относились к этому с юмором, шутили друг над другом, и от этого становилось только веселей.

Вероника довольно быстро ожила и буквально расцвела. Пользуясь отсутствием Марка, она сначала написала, а потом и позвонила дочери по видеосвязи. Разговор ее явно успокоил, она заметно повеселела и даже стала улыбаться. Морозов поймал себя на мысли, что улыбка у нее теплая и какая-то настоящая. Дарья тоже много улыбалась. По правде говоря, она улыбалась почти постоянно, если только ситуация настойчиво не требовала другого. В этом была ее прелесть, но в то же время улыбка, буквально не сходящая с ее лица, порой казалась фальшивой.

Удивительно, но даже Олеся в какой-то момент перестала быть такой угрюмой и мрачной, какой выглядела с того момента, как села на заднее сиденье его машины. Она, конечно, не начала смеяться в голос вместе с остальными, но пару раз Морозов заметил слабую улыбку и на ее губах. Ему хотелось верить, что она справится. Постепенно, шаг за шагом.

— Олег, а ты действительно весьма и весьма уверенно чувствуешь себя на кухне, — в какой-то момент заявила Женя, с искренним восхищением наблюдая, как он нарезает и зачищает корейку. — Ножом так вообще орудуешь божественно!

— Спасибо, — с улыбкой отозвался он, не отвлекаясь от своего занятия.

— По-моему, когда мужчина умеет готовить — это чертовски сексуально, — добавила Женя игриво, лукаво поглядывая на него и догрызая кусочек яблока, которое только что резала в салат.

— Эй, ты там полегче, — шутливо одернула ее Дарья. — Этот парень со мной!

— Да знаю я, знаю, — отмахнулась Женя с нарочитым разочарованием. — Просто говорю… И интересуюсь: где ты так научился? Еще в отчем доме или с женой не повезло?

Нож замер в его руке, а он сам застыл, понимая, что оказался совершенно не готов к такому повороту разговора.

— Да нет, — отозвался он тихо, с трудом заставляя себя улыбнуться. Понимал ведь, что Женя не имела в виду ничего дурного, просто не в курсе его обстоятельств. — С женой мне повезло. Так, как готовила она, мне не светит. Она во всем была лучшей.

— А потом ушла? — понимающе вздохнула Женя, кажется, совершенно не уловив его изменившихся интонаций.

Краем глаза Морозов заметил, что Дарья тоже забыла про сыр, который как раз натирала, и теперь с тревогой посматривает на него.

— Можно и так сказать, — уклончиво ответил он.

— Давно вы развелись? — никак не унималась Женя, хотя уже даже Вероника заметила, что с его ответами что-то не так, и слегка нахмурилась.

— Он не разводился, — сказала Дарья, когда его молчание в ответ на этот вопрос затянулось.

Теперь ему ничего не оставалось, кроме как пояснить, чтобы не подвешивать двусмысленность в воздухе:

— Моя жена умерла три года назад. До этого она долго и тяжело болела, так что мне еще тогда пришлось взять на себя часть домашних обязанностей. В том числе готовку. Я умел разве что яичницу пожарить или какой-нибудь полуфабрикат довести до ума по инструкции на упаковке. Пришлось быстро всему учиться.

— О… — только и смогла ответить на это Женя, мгновенно растерявшая все свое кокетливое жеманство. — Прости…

— Ничего, — он снова натянуто улыбнулся, поворачиваясь к ней и откладывая уже ненужный нож в сторону. — Ты же не знала.

— Я тоже не знала, — неожиданно подала голос Олеся. — Соболезную.

Морозов посмотрел на нее, не сумев скрыть удивления. Кажется, впервые за все время знакомства ее тон в его адрес смягчился, словно известие о потере жены внезапно перевело Морозова в категорию если не ее друзей, то как минимум живых людей, а не бездушных чиновников. К коим она наверняка его причисляла все это время.

— Спасибо, — кивнул он и поспешил сменить тему: — Кому-нибудь попадалась пищевая пленка?

Совместные поиски быстро переключили общий фокус, и вскоре все они уже снова о чем-то беззаботно болтали и посмеивались.

Пока Женя вдруг не ойкнула, а потом и вовсе заныла, потянув палец в рот.

— Порезалась? — сочувственно уточнила Дарья, отрывая лист бумажного полотенца и протягивая ей.

— Да полпальца себе чуть не отхватила! — отозвалась Женя, явно преувеличивая.

— Надо перекисью обработать, — посоветовала Дарья. — Пойдем, у меня есть с собой. И пластыри тоже.

— С тобой, как всегда, вся твоя аптечка? — улыбнулась Женя, направляясь к арке, соединяющей кухню и гостиную. — Одно радует: с такой раной готовить я сегодня больше не смогу! Не хватает только заразу какую-нибудь занести…

— Не обольщайся! — хмыкнула Олеся, доставая из шкафа упаковку тонких латексных перчаток. — Наденешь поверх пластыря — и ждем тебя обратно в наши ряды.

Женя страдальчески поморщилась, чем вызвала смех подруг, и вскоре они с Дарьей скрылись из вида.

— Так, традиционное ведро оливье почти готово, — объявила тем временем Вероника, ссыпая в огромную кастрюлю — самую большую из