Лики страха - Влад Райбер

Странно было наблюдать, как вечером люди один за другим заходят, заходят и заходят в подъезд. Набиваются, как муравьи в муравейник после заката. «Человейник» – так ещё называли этот дом. Малосемейка, общага, но чаще всего «человейник».

Я и другие школьники тогда верили, что в одну «затейливую» историю. Якобы общага – это обитель страшной консьержки с железными зубами. Её называли Нежитью и боялись. Она подчинила себе всех людей доме, и они следовали её законам: если не успеть домой до одиннадцати вечера, то она придёт к тебе в комнату ночью, задушит, переломает кости, нанесёт смертельные раны. Но ты не умрёшь, а станешь живым мертвецом. Останешься лежать в своей комнате, а Нежить будет поедать тебя по ночам. Вся твоя комната зарастёт плесенью и станет чёрная-чёрная. Никто из соседей не вмешается. Твою дверь просто перечеркнут краской, чтобы знать – в этой квартире живой мертвец, которого поедает Нежить.

Однажды мы с пацанами забежали в ту общагу днём и заглянули в коридор на первом этаже. Там и правда были двери, перечёркнутые краской. Мы думали: вот там лежат и мучаются живые мертвецы, которые нарушили правило – не входить и не выходить из дома после одиннадцати вечера. Вот было страшно, аж дух захватывало!

Когда я учился в выпускном классе, то уже перестал верить в Нежить. Просто думал, что в том доме живут немножко двинутые люди. И на самом деле, в той общаге не происходит ничего сверхъестественного.

Я бы так и думал, если бы не случилось это…

К подъезду того дома подъехал красный «Форд». Возможно, я был единственным, кто это видел.

Из машины вышли двое мужчин. Один был в очках и свитере с пластиковой канистрой в руках. Другой был в толстовке и с капюшоном на голове. У него было что-то вроде факела – палка, обмотанная тряпкой.

Парень в капюшоне огляделся по сторонам, но, похоже, не заметил меня.

Те двое вошли в подъезд, они торопились и нервничали. Что они задумали? Я остался посмотреть.

Спустя несколько минут они выбежали на улицу. Вместе с ними из двери вырвался сноп чёрного дыма. Мужчины прыгнули в машину и умчались на всей скорости.

Они устроили поджог! У этого громадного дома был один подъезд. Единственный выход полыхал. Как спасаться людям? Я не понимал, зачем те двое устроили пожар. Что было у них в головах?

Я старался не забыть их приметы, думал, что расскажу о них полицейским. Но мои свидетельства оказались никому не нужны.

Пожарная, скорая и полиция приехали только через час. Огонь потушили. Никто не пострадал, поэтому все быстро «рассосались», словно не случилось ничего серьёзного.

Оказалось, что злоумышленники подожгли комнату консьержа на первом этаже. Официально она была пуста, а по легенде там и обитала Нежить. От той комнаты ничего не осталось после пожара.

В следующие пару дней из того дома началось массовое бегство. Все кто там жили – слиняли. Побросали свои квартиры и ушли. Что заставило их это сделать? По вечерам ни одно окно в общаге больше не светилось.

Опять все заговорили про страшную консьержку. Рассказывали, что она сгорела в пожаре, но в доме остались её дети. Отпрыски Нежити. Кто-то бросил слово «выводок»…

После гибели матери они начали свирепствовать, нападать на людей без разбора, поэтому жильцы и сбежали оттуда.

Я не хотел, как другие, верить в эти байки, не пятиклассник уже! Но мне нечего было противопоставить фактам. В нашем районе начали пропадать люди. Все они исчезали во дворе опустевшей общаги.

Терялись дети, пропадали взрослые. Никто не мог их больше найти.

Люди теперь обходили это место стороной. Двор с детской площадкой стал «мёртвой зоной». Туда никто не заходил ни днём ни ночью. Но похищения продолжались.

Рассказывали, что в том дворе после одиннадцати вечера ходят страшные детки. Их пятеро. Они прячутся за горками, за деревьями и высовываются только когда кто-то проходит мимо двора.

Издали их можно принять за человеческих пятилеток, одетых в рваное тряпьё, но это не люди, это Нежить!

Руки и ноги у них тонкие и многосуставные, как лапы насекомых. Глаза спрятаны глубоко в череп и кажется, что у них вовсе нет глаз, а только пустые дыры, а их челюсти как зубья пилы.

Эти детишки добывают себе человечину. Им пришлось стать хитрее, когда люди перестали заходить в их двор.

Кто-нибудь из них становился на соседней улице и звал на помощь, стараясь не показывать прохожему своё лицо:

«Помогите, брат упал с велосипеда, сломал ногу! Сюда… Пойдёмте!».

Все пятеро кидались на прохожего, как только он оказывался во дворе, и волокли в дом.

Такие истории рассказывали у нас, когда я заканчивал школу.

Однажды я и сам слышал с улицы ночью, будто какой-то ребёнок жалобно зовёт на помощь. Мне было семнадцать лет, а я снова поверил в Нежить.

Всё закончилось, когда к тому дому подъехали три чёрных фургона. Люди в тёмной форме без опознавательных знаков, ворвались в заброшенный дом. Говорят, они работали огнемётами. Люди слышали рёв пламени, треск горящих костей и нечеловеческие вопли.

Тот неизвестный отряд сработал быстро. Уже через полчаса, они выносили из дома чёрные мешки и грузили их в фургоны. Логично предположить, что это были тела похищенных людей и бывших жильцов из квартир, чьи двери были зачёркнуты краской.

Зевак разгоняли, но кое-кто видел, что те мешки шевелились… Правду что ли говорили про живые трупы?

Когда чёрные фургоны уехали, тут же во двор пригнали тяжёлую технику. Началось строительство забора.

Удивительно было наблюдать, как быстро всё меняется и перекраивается. Теперь общага была за бетонным ограждением и её охраняла какая-то частная служба.

Вокруг забора дежурили охранники с рациями. От них можно было услышать только враньё, что в общаге завелась опасная бактерия, поэтому место оградили. Ещё обещали, что дом скоро снесут. Это «скоро» длилось пару лет. К тому времени там уже и охраны никакой не было, теперь это была просто «зона отчуждения». Я уже привык, что напротив моего дома есть вот такое уродство. Как пустая тюрьма или лагерь для каторжников.

Я не из любопытных. Проникать на территорию не было никакого интереса. Но судьба полна неожиданностей.

Я сидел на скамейке с термокружкой, смотрел в голубое небо, словно и не замечая серый забор и мотки проволоки. Весна позвала на улицу.

Рядом со мной