Крыси-мыси. История о похищенных жизнях - Елена Клишина

Глава 13

2023 год

От мамы изредка прорывались звонки и сообщения – видимо, она тоже озаботилась поисками места, где есть нормальная связь. Даже удивительно: мы живём в двадцать первом веке, уже заканчивается первая его четверть, чуть ли не каждый день происходит новое открытие в сфере мобильных и прочих технологий, а у людей кое-где по-прежнему нет возможности нормально позвонить. Едва я успела прийти от Они, от мамы прилетело: «Как дела? Хватает ли денег? Когда приедешь?» Я ответила: «На уроке. Позже». Если не ответить ей совсем, она начнёт беспокоиться, а пользоваться телефонами на уроках запрещено, это она знает. Теперь ей понятно, что со мной всё ок, я в школе и ещё полдня мне лучше не звонить.

На самом деле я была не в школе и не ок. Внутри – полный раздрай. Я не очень верю во все эти потусторонние вещи. Скажем так, до недавнего времени допускала их существование в какой-то степени и уж точно не думала, что стану кем-то вроде медиума.

С одной стороны, можно забить на эту всю историю. Можно даже вообще никогда в жизни больше не приезжать в этот посёлок. Пожить, пока идут экзамены, у Они. Потом закатить матери истерику по поводу того, в какую дыру она меня притащила, и попросить денег на первый месяц аренды койки в каком-нибудь хостеле. Пойти поработать, куда возьмут, в оставшиеся летние месяцы, потом заселиться в общагу. Нет, нерабочая схема. Оня… Она ведь сразу поймёт, что я решила спрятаться у неё.

По спине пробежал ручейком холодок, будто я уже заранее ощутила, как Оня окатила меня взглядом, полным ледяного презрения. Нет, к ней я не сунусь. Пойти попроситься к этой нашей страшиле? Господи, какой кринж – просить о помощи человека, которого ты раньше в грош не ставил. Написать отцу? Он ведь наверняка не уехал ни на какую вахту, а сидит где-нибудь у знакомых или снял квартиру. Что, ему будет трудно пустить меня на то время, пока идут экзамены? Нет, и это не вариант. Я уже передумала убивать его, но между нами будут возникать и громы, и молнии, в моей душе накопилось довольно много токсичных зарядов, которыми я всё ещё хочу выстрелить ему прямо в лицо. Сдавать экзамены, находясь в эпицентре урагана, – такая себе идея. Ну, может, он хотя бы жильё мне снимет. Если мы не подерёмся.

Что ещё остаётся? Только жить в этой чёртовой деревне, делать вид, что ничего не произошло. Закрыть, условно говоря, уши, глаза, включая третий глаз, если он у меня есть. Да-а-а, а если Крис и Ко начнут ко мне являться днём и ночью? Тогда я окончательно поеду головой, ни хрена не сдам, зато меня саму сдадут в дурку, потому что я буду ходить по деревне, колотить в какое-нибудь ведро или кастрюлю и кричать: «Люди! Спасайтесь! Здесь живёт маньяк! Истину вам говорю! Он среди вас, он ждёт часа, чтобы убить ещё кого-нибудь, потому что маньяки не останавливаются». И, возможно, следующей жертвой стану я, потому что кто-нибудь даст мне по голове, чтобы я перестала орать.

«Ты вообще внимательно слушала?» – раздалось тут в голове. Не люблю этот голос холодного разума, который иногда сам по себе включается в моей голове в трудных ситуациях. Его задача – отговаривать меня от всяких авантюр, но сегодня он явно поёт другую партию.

«Ладно, ты не веришь мёртвым людям, но живым-то веришь пока», – продолжал голос.

Оу, ну я даже не знаю, стоит ли этим живым верить теперь. Мои самые родные люди просрали наше единственное жильё и некоторое время скрывали это от меня.

«Оня же тебе сказала, что, если выберешь этот вариант, ты уже в общих чертах знаешь, чем он закончится. А если это и вправду остановит его навсегда? Вы всегда шутите про все эти плюсы и минусы в карму, плохо представляя, что такое и сама карма, и как всё это работает. А это ведь не шутка – это реальный шанс его заработать. Тебе даже было обещано везение, догадайся-ка в чём. Будешь и дальше тупить?» – настойчиво звучало в голове.

Господи, замолчите вы все! И ты, изнеженная дочь своих родителей! И ты, безбашенная! Как вы достали меня уже. Хорошо, я просто поеду туда: там теперь наш дом, там моя мама. Я просто поеду к ней, скажу, что устала, хочу прижаться к ней и пожаловаться, сколько всего на меня навалилось, но без всех этих подробностей. Попрошу у неё разрешения не ходить в школу, потому что нас там так накачивают этой важностью ЕГЭ, что у меня скоро просто крышу сорвёт.

И вот что. Если ничего не повторится – ну, все эти разговоры с девочками, погибшими более двадцати лет назад, – значит, у меня были глюки. Просто глюки, защитная реакция психики на острые травмирующие события. Если повторится, то придётся признать: это происходит на самом деле, от меня не отстанут, и я буду… не знаю, наверное, готова сделать то, чего от меня ждут. Что ещё остаётся? Я не могу сейчас сесть в поезд и уехать в другой город к бабушке или куда-то ещё. Я просто загнана в угол, как… нет, не хочу себя так называть.

* * *

– Привет, – раздалось над ухом, едва маршрутка пересекла границу района. На соседнее сиденье упала Крис.

– Привет, надеялась, ты уж не появишься, – буркнула я.

– Знаешь, почему мы выходим всегда на этой остановке?

– Почему?

– Потому что дальше нам нельзя, – ответила Крис. – Мы как собачки на верёвочках, а верёвочки знаешь где привязаны?

– Где? – спросила я через силу, потому что ответ точно будет какой-нибудь странный.

– На кладбище они привязаны.

– Я туда не пойду, – сказала я резко, – об этом вообще речи не было.

– Ну пожалуйста, – большие чёрные глаза Крис смотрели умоляюще. – Души умерших должны ходить по земле сорок дней после смерти, а потом отправляться куда скажут. Мы давно уже должны тусить в тёплом месте, но надо, чтобы кто-нибудь развязал наши путы. Те, другие… ну, те, кого он тоже… они уже давно не здесь, на них просто верёвки не хватило. Со временем верёвка должна была сгнить, но она не сгнила, представляешь. И мы до сих пор здесь.

Да ё-моё. Что же вы такие все невезучие –