Общество мертвых бойфрендов - Елена Станиславская

Нет, правда пора переезжать к Саре. Они могли бы обосноваться в квартире Чжан. Гулять по краснокирпичным дорожкам, дышать запахом растопленных каминов и болтать обо всем на свете. Надо только попросить мачеху, чтобы увезла коробку с костями. А до того – разобраться с бывшими. Тремя мертвыми и одним живым.

Завтра утром Варя прыгнет в такси, приедет в Алексеевский район и дождется, когда Андрей выйдет из дома. Выскользнув из машины, она отправится следом за ним. Будет держаться поодаль, но не спустит с него глаз. Проследит за Андреем до самых дверей вуза, чтобы убедиться: он зашел в здание и ему ничего не угрожает – разве что какой-нибудь вредный профессор. А вечером Варя проделает тот же путь в обратном порядке: встретит Андрея и проводит домой. Она станет для бывшего незаметным ангелом-хранителем. Ну или сталкером – это с какой стороны посмотреть.

Хорошо, что она не рассказала Андрею о смертях, иначе он ждал бы чего-то подобного. А сейчас, после ссоры, он наверняка думает, что Варя навсегда исчезла из его жизни. Ну и пусть. Так даже лучше.

Осталось найти расписание факультета, где учится Андрей, и скрестить пальцы, чтобы он не засек ее во время слежки. Правда, чтобы узнать расписание, придется зайти в интернет. А чтобы зайти в интернет, надо взять телефон. Нет, можно, конечно, включить ноутбук, но кого Варя обманывает? Ей нужно убедиться, что в мобильном по-прежнему плещется темная вода и призрак слушает пение рыб.

С губ снова сорвался смешок, и Варя с сомнением подумала: «Захар никогда бы не написал такое». Слишком поэтично для человека, который до тринадцати лет не знал, что Барселона – не только футбольный клуб, но и город.

Впрочем, Захар мог измениться. Варя не видела его много лет – с тех пор, как отец перевез их с Сарой к бабушке и продал тушинскую квартиру. На то были две причины: ему предложили работу в Штатах, из-за чего понадобились деньги на переезд, а Варино тело внезапно покрылась волдырями и кому-то нужно было таскать ее по врачам. К ним словно заявился Фатум и сказал: «У меня есть хорошая новость, а есть плохая, с какой начать?» Не дождавшись ответа, он одновременно вывалил обе.

Пока отец собирал нужные для отъезда бумажки, Варя проходила осмотры: дерматолог, гастроэнтеролог, невролог. После первого приступа добавился хирург. А вскоре подключился и гинеколог. От бесконечных кабинетов и чужих рук, бесцеремонно ощупывавших тело, хотелось провалиться сквозь землю.

Позднее гематолог, поставивший правильный диагноз, рассказал Варе, что пациенты с порфирией нередко гибнут на хирургическом столе. Жалобы на острую, нестерпимую боль в желудке побуждают врача взяться за скальпель. Пациента пытаются спасти, не зная, что убивают его. Вмешательство с использованием наркоза усугубляет болезнь: человек начинает задыхаться, его подключают к аппарату искусственной вентиляции легких, а дальше – паралич, кома, смерть.

Выслушав врача, Варя почувствовала себя обманутой. Не доктором, не кем-то другим, а самой жизнью. В глазах потемнело, и груз несправедливости больно надавил на плечи. Врач, сцепив пальцы замочком, поспешил успокоить: «С порфирией вполне можно жить, если избегать некоторых факторов: солнечного света, чеснока…» Бабушка, решив, что это – дурная шутка, раздраженно перебила: «И спать в гробу, и обходить осину». Крепче стиснув руки, гематолог вздохнул и терпеливо рассказал о светочувствительности кожи и сульфаниламидах, содержащихся в чесноке, способных вызывать приступ.

Когда болезнь обрела имя, отец и бабушка надолго засели в кухне. Переходя с крика на шепот и обратно, они решили Варину судьбу: старшую сестру придется оставить в Москве. Отец навязывал бабушке и младшую, всего на полгода, пока не встанет на ноги, но та наотрез отказалась.

– Если б Варвара была здорова, тогда да, но с таким ребенком я второго не потяну, – сказала она.

«Да, Захар мог измениться. Я ведь тоже уже не та. Вряд ли он узнал бы меня сейчас», – подумала Варя, копаясь в рюкзаке онемевшими пальцами. Она хорошо помнила себя в детстве, до пробуждения твари. Однажды Варя бросилась с кулаками на собаку, вцепившуюся в котенка. В другой раз швырнула песком в глаза алкашу, решившему опорожнить желудок на детской площадке. Да и Захару от нее попадало, несильно, но за дело: он был тем еще задирой. Классика заблуждений – он дергает ее за косички, потому что влюбился, – в Варином случае оказалась правдой.

А потом, меньше чем за год, все изменилось.

Тварь любила быть в центре внимания, и, когда она пробудилась, Варе пришлось подстроиться: забыть о дворовой жизни и уйти в тень. Девочка, бегущая с кулаками на оскаленного пса, остановилась, опустила руки и поспешила домой. Большой внешний мир съежился, потому что Варя сосредоточилась на внутреннем.

Стоя в темной прихожей, с телефоном в руке, она внезапно вспомнила одну свою детскую игру и поежилась.

Будто назло, во дворе бабушкиного дома отгрохали шикарную площадку с горками и качелями. В погожие дни туда сбегались дети всех возрастов. Намазавшись кремом и надев шляпу, Варя подходила к окну и наблюдала. Иногда представляла, как носится по площадке вместе со всеми, но чаще мечтала о другом: будто ловит девчонок и мальчишек, зажимает очередное тельце между большим и указательным пальцами и решает, что делать дальше. Одного пленника сажает в карман рубашки, чтобы служил ручным другом. Второго отпускает и снисходительно улыбается, когда он бьет благодарственные поклоны. А третьего давит. Ничего личного, просто кому-то тоже должно не повезти. Как ей.

Правда, кое-кто не считал тварь невезением. Глупышка Сара видела в ней мистическую загадку, а врачи – загадку научную. Варе особенно запомнился один доктор в больших квадратных очках, над которыми торчали совиные брови. Когда он смотрел на Варю, ей казалось, он видит не девочку-подростка, а нечто совсем другое. Например, свою будущую научную работу.

– Какая редкость! – с восторгом говорил он бабушке. – А вы знаете, что в литературе описано всего пятьдесят два случая с атаками острых порфирий у детей? И это за период более ста лет! Более ста, представляете? Ей сколько, тринадцать? Самому младшему было восемь. Эх, началось бы пораньше, могли бы претендовать на уникальность. Был бы рекорд. Представляете, рекорд! Хотя, знаете, и так неплохо.

«Ну да, неплохо», – подумала тогда Варя.

Прогнав незваное воспоминание, она уткнулась в телефон. Сообщение от призрака никуда не делось. Синий квадрат воды так и притягивал взгляд. Будешь долго смотреть – провалишься. Если Захар в самом деле утонул, как это произошло?

Варя представила, как он, самонадеянный и бесстрашный, заплывает далеко