Я сбился со счета после пятидесятого убийства. Серийные убийцы Азии. Основано на реальных событиях - Галка

Однако в Хвасоне в 1987 году в это время было не до веселья.

В середине короткого зимнего дня 11 января, в 13:30, местный фермер нашел на своем рисовом поле женское тело. Оно лежало в куче сухой соломы. Руки женщины были связаны за спиной нижним бельем, во рту — кляп из носка. Однако, в отличие от предыдущих случаев, на покойной была вся ее одежда. Женщину изнасиловали и задушили ее же шарфом. С места преступления удалось собрать образцы чужой крови, но группу снова не определили, поскольку она смешалась с кровью жертвы.

Убитой была восемнадцатилетняя Хон Д. Ё. Накануне вечером девушка ездила в город, чтобы оставить резюме в компании, в которой хотела работать. После этого встречалась с другом в Сувон-си. Там около 20:30 села на автобус, чтобы ехать домой в Тэан-Ып. Поездка заняла около получаса, Хон вышла на своей остановке и пошла домой. Предполагают, что маньяк напал на нее на темной дороге, утащил на рисовое поле, изнасиловал и убил.

Это уже пятое по счету убийство стало своего рода поворотным событием во всем расследовании: полиция наконец заподозрила взаимосвязь между инцидентами. Штаб-квартира следствия находилась в то время в уездном городе Тэан-Ып, и когда места преступлений нанесли на карту, оказалось, что большинство убийств произошло в радиусе двух километров от участка. Трудность заключалась в том, что опыта охоты на серийных убийц у южнокорейской полиции еще не было. Для успешного проведения операции не хватало ни технической базы, ни квалифицированных кадров. При этом тогдашний президент Чон Ду Хван не жалел средств на борьбу с противниками режима.

Из статьи К. В. Асмолова «Вечный палач», опубликованной на сайте «Лента. ру» 12 февраля 2020 года

В середине 1980-х годов выросла численность полицейских подразделений, предназначенных для разгона демонстраций: в них состояли сто пятьдесят тысяч человек. При этом среди бизнесменов самый большой подоходный налог платила владелица химической компании, обладавшая эксклюзивным правом поставки слезоточивого газа для нужд полиции. Чон Ду Хван также создал специальные отряды полиции под названием «Белая кость», состоящие в основном из мастеров боевых искусств, которые врубались в ряды забастовщиков, проламывая головы и выполняя роль штрейкбрехеров.

В качестве подмоги хвасонским полицейским прислали сотрудников из столичного управления и коллег из области. Работа начинала походить на серьезное расследование серии убийств. Это не могло укрыться от внимания журналистов, но получить непосредственный доступ к информации представителям СМИ в те времена было не так просто.

В той же статье «Вечный палач» говорится:

Цензура же была такова, что издания были вынуждены слиться или закрывались. Кроме того, газеты не имели права держать собственных корреспондентов в других городах и были вынуждены полагаться лишь на контролируемые властями информационные агентства. В 1982 году «чтение между строк» было распространено в Южной Корее не меньше, чем в Советском Союзе. Информация на последней странице газеты Korea Herald об аресте двух студентов за распространение листовок означала, что прошла большая демонстрация. При этом люди боялись говорить по телефону о происходящем в стране, так как были уверены, что их разговоры прослушиваются.

Через три месяца после обнаружения трупа восемнадцатилетней Хон, в апреле, нашли труп третьей жертвы — двадцатипятилетней Квон, которая пропала в декабре 1986-го. Стало понятно, что всего за несколько месяцев в округе произошло по меньшей мере пять убийств.

Тогда же полиция раскрыла информацию о том, что у преступника третья группа крови (В). Поскольку дело уже стало освещаться в СМИ, об этом объявили по радио, телевидению и в прессе. Среди сорокамиллионного населения страны один человек, услышав эту новость, вздохнул с особенным облегчением…

Не имея опыта в подобных делах, южнокорейская полиция решила раскидывать сети как можно шире, вместо того чтобы работать точечно и более прицельно. Количество предпочли качеству и вместо тщательной проработки нескольких наиболее перспективных претендентов на роль подозреваемого прорабатывали широкие массы населения. Цифра двадцать тысяч человек — именно столько было допрошено полицией — кажется внушительной и в наши дни. Проверили практически каждого взрослого жителя мужского пола, чей дом находился неподалеку от мест преступлений.

В те годы дела велись вручную, фотографии фигурантов вклеивались в блокнот большого формата, офицеры подписывали даты и имена. У всех опрошенных также забирали образцы биоматериала — волосы, кровь, слюну. По словам работавших тогда в участке, материала скопилось так много, что для его анализа не хватало технических мощностей. Отпечатки пальцев сравнивали на глаз. Репортаж о ходе следствия показывали в теленовостях, фотографии полицейских в рабочей обстановке украшали передовицы газет.

Эти снимки и кинокадры показывают гигантские объемы информации, которую предстояло обработать: стулья, подоконники и даже полы в кабинете следователей уставлены коробками с документами, на столах не переставая трещат телефоны, офицеры сверяются с записями в своих блокнотах. Даже сквозь пленку и десятилетия чувствуются спешка и суета: дело быстро становилось известным, давление на полицию возрастало.

Увы, килограммы исписанной бумаги, контейнеры с биоматериалом и многочасовые допросы ни к чему не привели. Результат работы большого коллектива был таким же, как и у первых трех следователей, — нулевым.

Весна в корейской провинции — время засева рисовых плантаций. Ростки сначала выращивают отдельно, затем высаживают на поля, залитые водой. До того как на них появится зелень, такие поля, если смотреть на них сверху, напоминают плитки молочного шоколада: коричневые, расчерченные на отдельные квадраты. Корейцы любят порядок и стараются блюсти его во всем, за что берутся. Небольшая территория страны сформировала особое отношение к земле — бережное, уважительное. Каждый пригодный для этого клочок земли используется для выращивания продуктов питания. И рис среди них, безусловно, занимает первое место.

Примечательно, что рис не произрастал в Корее испокон веков, а был завезен из Южного Китая приблизительно в середине первого тысячелетия до нашей эры. Предки нынешних корейцев быстро оценили его преимущества — высокую пищевую ценность, простоту приготовления и, конечно, тонкий нейтральный вкус, который не приедается и хорошо сочетается с чем угодно. Несмотря на появление в рационе современного южнокорейца других продуктов питания, в том числе заморской экзотики, больше половины дневных калорий он по-прежнему получает из риса. По словам известного российского востоковеда-корееведа Андрея Николаевича Ланькова, рис не только стал основой питания корейцев, но и вся жизнь страны на протяжении многих веков подчинялась ритму жизни рисовых полей.

Весной 1987 года рисовые поля Хвасона продолжали поставлять людям не только пищу, но и плохие новости. Без сомнения, эти поля стали самыми печально известными во всей стране.

Ночью 2 мая 1987 года шел дождь.