Рассвет никогда не настанет - Влад Райбер

– Живая ещё, – скорбно произнёс дядя Яша. – Я думал она быстро помрёт, а она столько дней ходит. Не знаю, как она без воды продержалась. Это Света. Ей недавно всё надоело, она хотела сбежать из нашего «квадрата», а потом вернулась. Все, кто сбегают – всегда возвращаются. И за это их наказывают. Свету вот так это место наказало – она насовсем застряла в своём «цикле». Сутками ходит, поливает цветы. Видишь, как исхудала? Скоро уже отмучается и будем её хоронить.

Павлик заметил на полу в комнате грязные следы. Это была кровь. Похоже эта несчастная стёрла пятки так, что на них не осталось кожи, но продолжала ходить, как ей предписал «цикл».

– Значит, скоро кто-то вместо Светы поселится в этой квартире, – добавил дядя Яша. – Ты ведь тоже тут вместо Игоря. Он сбегал несколько раз. Его прощали до поры до времени, а потом этот «ангелочек» устроил ему смертельную шутку.

***

Павлик считал, что выходить на балкон по воскресеньям и смотреть на то, как соседи повторяют одни и те же действия, просто стало его привычкой. Так он стоял в следующее воскресенье, прислонившись животом к перилам.

Тётя Тамара развешивала бельё, дядя Яша курил папиросу и сжимал в руке невидимый поводок.

«Несчастные, – думал он. – Но почему я не застрял в «цикле», как они?».

И тут Павлику в лицо прилетел камень. Крепко врезался и разбил ему бровь. Кровь залила глаз, потекла по щеке, стала капать с подбородка. Павлик даже не моргнул.

Как такое могло получиться?

Во дворе стоял белобрысый мальчишка, он был в восторге от своего меткого попадания. Он уже подобрал второй камень и прицелился.

Павлик хотел увернуться, но не мог. Теперь он понял: выходить на балкон, смотреть на соседей – это и есть его «цикл».

Второй камень пролетел, чуть задев ухо. Рука сама по себе поднялась, взгляд опустился на часы – без двух минут двенадцать… Капля крови упала на циферблат. Губы сами растянулись в улыбке.

Мелкий стервец бросил камень парню в грудь. Больно…

«Цикл» закончился. Соседи разошлись кто куда. Павлик овладел своей рукой, тронул разбитую бровь.

«Я здесь не останусь», – решил он.

***

Следующие выходные Павлик провёл в родной деревне. Повидал родственников, старых друзей. Они все как назло спрашивали, как он обжился в городе.

Павлик пока никому не говорил, что взял расчёт на работе и задумал вернуться в деревню насовсем. И если бы сказал, то зазря бы всех обнадёжил, потому что уже в понедельник утром, вышел на дорогу, поймал попутку и поехал в город.

«Куда я? Зачем я?», – думал он в пути, но не мог остановиться.

Ноги сами привели его в тот двор. Там толпой собрались жильцы двух домов. Павлик думал, что это его встречают. Оказалось, что соседи собирались на похороны. Светлана, что сутками поливала цветы из пустой лейки, наконец-то скончалась.

Соседи так и говорили «наконец-то», словно это – лучшее, что могло с ней произойти.

Павлик не стал присоединяться к панихиде, поднялся в свою квартиру, думая, что теперь такая судьба ждёт и его.

***

Парень прожил без происшествий до воскресенья. Его «цикл» начинался в постели. Он долго лежал, глядя в потолок, потом вставал не спеша, потягивался, шёл в ванную, чистил зубы, умывался. Делал привычные утренние ритуалы. Этим можно было объяснить, почему он так долго не замечал, что уже давно был как остальные соседи.

Павлик вышел на балкон, прислонился животом к перилам, увидел своих знакомых. Они делали то, что и всегда. Крутились, как шестерёнки в едином механизме. Взгляд упал на часы, губы растянулись в непроизвольной улыбке. Ещё пара минут и «цикл» закончился.

Дядя Яша остался во дворе, помахал Павлику и спросил: «Спустишься?».

Парень вышел во двор.

– Ну что, кажись, тебя на первый раз помиловали, – сказал дядя Яша.

– Я не хочу тут оставаться, я всё равно сбегу, придумаю как, – прошептал Павлик.

Дядя Яша посмотрел на него с непониманием:

– Ты и не пожил тут совсем, а собираешься бежать. Из-за чего? Из-за мальчишки, который в тебя камнями бросался? По сравнению с тем, что с тобой могло случиться – это ерунда. Поверь мне! Я тут всякое видел. Одни быстро погибали, а другие долго мучились. Зачем тебе такое? Принимай шалости «ангелочка», как мелкие неприятности и находи плюсы в этой жизни.

– Какие тут могут быть плюсы? – спросил Павлик.

– Да разве тут плохая жизнь? – изумился дядя Яша. – Живём! Конверты с деньгами раз в месяц получаем. На еду хватает, работать не надо. И за пределами нашего «квадрата» люди стареют и умирают, а мы навсегда! Разве это того не стоит?

– Навсегда, – тихо повторил Павлик.

– А-а-а! Ты же не знал, – усмехнулся мужик. – Если прекратишь попытки к бегству, то навсегда.

– И сколько же вам лет, дядь Яш?

– Ой, Паша, не помню. Наверное, уже за восемьдесят, а может и все девяносто.

Павлик посмотрел на соседа внимательнее. Он выглядел не старше сорока.

«Ну, уж нет, мне такой вечности не надо, – подумал парень. – Я здесь не останусь».

***

Павлик проснулся в постели. Долго лежал, глядя в потолок. В голове зашевелились мысли:

«Что?.. Я снова тут? Но как?».

Тело поднялось не спеша, потянулось…

«Я же сбежал! Я уехал так далеко, как только мог!».

Ноги привели его в ванную, руки выдавили пасту на зубную щётку.

«Почему? Я не возвращался сюда! Почему я снова проснулся в этой квартире? Этого не может быть! Вчера я был за тысячи километров отсюда!».

Павлик шёл на балкон и никак не мог этому помешать. Ещё через окно в балконной двери, он заметил, что между перилами торчит нож, крепко привязанный верёвкой. Нож был там, куда он обычно прислонялся животом во время «цикла».

Павлик велел ногам остановиться, но они его не послушались. Он шёл прямо на острие ножа.

«Нет! Я сбежал! Я не мог снова оказаться здесь!».

Металл вонзался в плоть глубже и глубже. Всё тело отозвалось болью.

В доме напротив тётя Тамара, цепляла прищепки на простыни. Дядя Яша сжимал кулак, мусолил папиросу.

Павлик чувствовал, как по ногам сочится кровь.

Хромой старик добрался до скамейки и присел…

Глаза Павлика опустились на часы. Он не увидел время на циферблате, в глазах всё расплывалось и темнело. Но он знал – сейчас без двух минут двенадцать.

Его губы растянулись в улыбке в последний раз.

Спасибо