Тонкая темная линия - Джо Р. Лансдейл

Мы осторожно подошли к только что зарытой яме. Ричард опустился на колени и начал разгребать землю. Мы присоединились к нему. Понятно, что копать было тяжело, мешали корни, и именно их отец Ричарда рубил топором; в земле был полно кусков отрубленных корней.

Над нами было широкое пространство без веток деревьев, и лунный свет проникал сквозь него и падал прямо на яму. Он и помог увидеть нам, что мистер Чепмен стащил туда. Лоскутное одеяло.

— Это одно из одеял моей матери, — сказал Ричард.

— Оно очень красивое, — заметила Кэлли. Затем посмотрела на меня, как бы спрашивая: «Что я несу?»

Ричард ухватился за одеяло, потянул, но ничего не произошло. Он потянул сильнее. Одеяло развернулось. Из-под него показалась голова, и лунный свет упал на ее открытый, запятнанный грязью глаз.

——

Это была голова большой собаки.

Сначала я подумал, что голова отрублена, но нет — она лишь безвольно болталась на шее.

— Это Бутч, — сказал Ричард.

— Почему он хоронил собаку? — спросила Келли. — Ну, кроме того, что она мертва, конечно.

— Это его собака, — сказал я.

— Папа плакал из-за него, — сказал Ричард. — Он любил Бутча. Черт. Я не знал, что он умер. Он ведь уже старый был. Наверное, просто упал и всё… Чёрт, плакал…

Я заметил, что Ричард тоже плачет. Слёзы на его лице блестели в лунном свете, словно капли жидкого янтаря. Они катились по его щекам и подбородку. В тот момент я подумал, что он плачет из-за Бутча. Потом — понял, что не только из-за него.

— Никогда бы не подумал, что он может плакать. Но из-за Бутча… Черт возьми.

— Может, нам стоит снова его закопать? — спросила Кэлли.

Ричард завернул Бутча в одеяло. Мы вместе засыпали яму, потом разбросали сверху немного хвои, чтобы замаскировать следы.

— Завтра я принесу сюда несколько камней и положу их сверху, — сказал Ричард. — Чтобы звери не раскопали его.

— Может, просто пойдем домой? — предложил я.

Ричард покачал головой.

— Нет. Если вернусь сейчас, отец узнает, что я уходил. Может, он уже знает. Уж если я и буду бит, так пусть хотя бы за дело. Он бы не хотел, чтобы я видел, как он плачет… да и я не хочу, чтобы он знал.

Порыв ветра заставил сосны вздохнуть, будто стоять прямо им было утомительно. Когда мы вышли на тропу, ветер усилился, закружил листья, швыряя их нам в лицо, словно слепых птиц.

Пока мы шли, меня не покидало ощущение, что кто-то следует за нами. То самое чувство, будто в затылок впиваются острия кинжалов. Я обернулся, но там не было ничего, кроме деревьев, кроме качающихся шумящих деревьев и летящих листьев. Я гадал, не мистер ли Чепмен притаился там, наблюдая за нами, или приведение, или какой-то зверь. Или Бубба Джо. Или же это игра моего воображения.

Тропинка вывела нас на ровную площадку, усыпанную гравием. Там был небольшой железнодорожный сарай с большим висячим замком на двери. Чуть дальше виднелись рельсы, поблёскивающие в лунном свете, как серебряные ленты. Ещё до того, как мы подошли ближе, мы почувствовали запах креозота, исходящий от железнодорожных шпал. Он был настолько сильным, что у нас заслезились глаза.

— Ну, и где же привидение? — спросила Кэлли.

— Я не говорил, что оно будет стоять здесь и ждать нас, — огрызнулся Ричард. — Кстати, тело вообще нашли не здесь, а немного в стороне. И нет никакой гарантии, что ты что-то увидишь.

Мы подошли к путям, перешли их и направились дальше, туда, где лес вплотную подступал к насыпи, и рядом с рельсами оставалась лишь узкая полоска гравия.

— Не могу поверить, что я здесь этим занимаюсь, — сказала Кэлли. — Я, наверное, сошла с ума.

— Я тебя не заставлял, — напомнил ей я.

— Я не могла позволить тебе пойти одному. Господи, о чём я думала? Я могу вообще никогда больше из дома не выйти. Только-только папа разрешил мне выходить из дома, а я уже опять творю какие-то глупости. Хотя, если честно, первый раз я вообще ничего не делала.

— Зато теперь сделала, — поддел её я.

— Почему бы вам обоим не закрыть рты, — предложил Ричард. — Если мы наткнемся на привидение, вы его спугнете.

— Если мы сможем его напугать, то какое же это приведение? — заметила Кэлли.

Не знаю, сколько мы прошли, но в лесу уже поблёскивала болотная вода и можно было услышать, как огромные лягушки-быки перекрикиваются, словно в мегафон. По тому, как они шлепались в воду, казалось, что они размером с собак.

— Я знал одну цветную женщину, говорившую мне, что у лягушек-быков есть Король, — сказал Ричард.

— Король? — удивилась Келли.

— Огромная лягушка-бык. Говорят, раньше он был стариком-ниг… ну, цветным, но на него наложили заклятие, и он превратился в большую черную лягушку-быка. Теперь он правит всеми лягушками, змеями и прочими, кто в воде живёт.

— Повезло же ему… — хмыкнула Кэлли.

— Почему его превратили в лягушку? — спросил я.

— Он похаживал на сторону, а его жена была ведьмой, вот она это и сделала, чтоб знал, как себя вести.

— И правильно сделала, — сказала Кэлли.

— Говорят, он детей крадёт. Утаскивает в болото, лягушкам на съедение.

— У лягушек нет зубов, — возразила Кэлли.

— А они всё равно едят.

— Ну, они недостаточно большие, чтобы есть детей, — не сдавалась она.

— В основном их ест Король Лягушек. У него корона на голове. Он похож на большого цветного мужика, только сидит на корточках, как лягушка. Он не совсем человек и не совсем лягушка, а что-то среднее.

— Может, Честер стал бы хорошей белой лягушкой в пару к чёрной, — сказала Кэлли. — Он мог бы стать королевой лягушек… Не мог бы ты достать мне это лягушачье заклятье, Ричард?

— Я думал, тебе не нравится Честер, — сказал я.

— Так и есть. Если бы нравился — я бы не хотела, чтоб он стал лягушкой.

— Жена цветного мужика превратила его в лягушку, — сказал Ричард. — Он ей разве не нравился?

— После того, как в лягушку превратила — уже нет, — сказала Келли.

— Ш-ш-ш-ш, — прошипел Ричард. — Это ее дом.

— Чей дом? — спросил я.

— Ее. Маргрет. Той, что осталась без головы. Той, что стала привидением.

Меня пробрала дрожь. Странно было думать, что я, возможно, хожу по земле,