Шантажистка - Алевтина Ивановна Варава

Но очень надеялся, что успел вовремя. Что друг придумает, как теперь действовать с минимальными для себя (и меня) последствиями.

Он не раскрыл свои карты. Но теперь он предупреждён. Как минимум у Влада Немировского куда больше ресурсов.

В четверг и пятницу в лицее Лена вела себя совершенно обычно. После того разговора, невзирая на похмелье, я приехал на работу заранее и следил по камерам сначала за входом, а потом – за всеми её перемещениями.

Этому не стоило удивляться. Любой на месте моего друга нуждался бы во времени на размышления. Интересно, что же в итоге он решится предпринять?

А если он просто порвёт с ней?

Как скоро начнутся последствия? Успела ли Лена обзавестись оружием? Смешно надеяться, что это может быть не так.

Я от всей души желал своему другу спасения, но виноватым себя чувствовал уже куда меньше. В конце концов, из-за меня он лишь раз оказался с ней за общим столом. Лена поймала его сама, я в этом не участвовал. И Влад даже не рассказал мне о том, что тоже попался в её западню.

Предупредив его, вину я искупил.

Надеюсь, это поможет.

Скорее всего, я даже не узнаю о том, как закончится эта история. Влад мне не расскажет. Лена тоже.

Совсем необязательно, чтобы что-то переменилось в их отношениях резко. И уж точно – чтобы это сказалось на внешнем виде или поведении Лены настолько, чтобы перемену можно было уловить по камерам.

В пятницу я лишь дождался её появления в холле, и дальше следить не стал. А на будущее решил ограничить своё любопытство просмотром журнала посещений. Если Лена не явится на занятия или вовсе пропадёт на несколько дней подряд, можно будет предположить какой-то сдвиг.

Впрочем, к чему мне вообще узнавать что-то в дальнейшем.

Может быть, когда-нибудь в старости Влад расскажет мне, как там у них всё закончилось.

Я убедил себя в том, что предупреждением всё-таки спас своего друга, и что он обязательно развяжется с Леной благополучно.

Но по вечерам всё равно вбивал в поисковик браузера его имя и слово «новости». А ещё – его имя и слово «скандал».

Конечно, она не решилась бы на нечто кардинальное и бесповоротное так быстро, если бы решилась вообще (я склонялся к тому, что Лена скорее угрожает, чем действует в публичном поле). Но я тревожился, и пальцы сами вводили запросы в поиск.

Надеюсь, Влад понимает, что, скорее всего, его любовные похождения неоднократно засняты на видео. Меня продолжало коробить, когда я представлял себе нечто подобное между ними. Но следовало признать, что такой компромат будет иметь даже больший вес.

А владея ключами от квартиры для свиданий, она могла обеспечить себя материалом на целый фильм…

Но всё-таки облачаться в маскарадный костюм жертвы педофила на всю оставшуюся жизнь она не станет. Скорее всего, не станет.

Неожиданный звонок по видеосвязи от «Сантехника лицей» поступил в половине одиннадцатого ночи с субботы на воскресенье, предательски выведя на весь экран красноречивую аватарку Лены под моими конспиративными подписями. К счастью, я был тогда в кабинете с кипой непроверенных тетрадей 8-го «В», работу с которыми благополучно откладывал все выходные и дотянул до последнего, а урок с владельцами тетрадей открывал мой завтрашний рабочий день.

Я успел схватить старые, нещадно перепутанные проводные наушники и сунуть один в ухо – второй из-за узлов не дотянулся.

У Лены были опухшие красные глаза, всё её лицо выглядело так, будто недавно мою экс-любовницу искусали пчёлы. Она стояла на улице, порывы ветра гоняли по лицу запутанные всклокоченные волосы.

Такой я Лену Семёнову не видел никогда. От её самообладания и следа не осталось.

– Доволен?! – проорала она, брызнув слюной на камеру своего телефона, едва я установил соединение. – Ты теперь доволен, сраный ублюдок?! Этого хотел, радуешься?! Порадуйся напоследок как следует! Ты очень дорого за это заплатишь, гондон! Пожалеешь, что вообще уродился!

– Что случи… – попытался вставить я.

– Заткнись, мразь! – завизжала Лена на всю улицу, где стояла. – Не поможет! Тебе, блядь, уже вообще ничего не поможет теперь! Так что порадуйся там как следует. – Её голос стал тише, из-под левого припухшего века скатилась слезинка, и Лена яростно шмыгнула носом, а потом прищурилась и проговорила почти спокойно: – Ты проклянёшь меня последней, перед тем как полезешь в петлю.

И отключила связь.

Глава 21

В лицей на следующий день я заходил так, словно ступал на минное поле. Я готов был увидеть наши порнографические снимки на доске с объявлениями.

Как же я был зол на Влада тогда! Меня оставили в покое! От меня уже ничего не собирались получать! Меня даже заботливо помирили с женой и мастерски отвадили от любовницы так, что я поверил в то, что прозрел и одумался. О, теперь я по-настоящему прозрел.

Дебильными словечками и подростковыми интересами в мою дурью башку заложили: разница в возрасте критична, объект пуст и неинтересен, ловить тут нечего, возвращайся к своей спокойной и счастливой взрослой жизни с семьёй.

Заботливая, мать его, и благодарная за помощь!А теперь эта изворотливая бестия направит всю свою больную фантазию на то, чтобы мне отомстить, чтобы меня уничтожить.

Я могу уже завтра оказаться в СИЗО.

А что будет с моей семьёй, с моими детьми?

Ну почему этому остолопу не хватило ума слить её мягко и не объясняя причин?! Или я мало рассказал ему? Или я плохо разжевал, с чем мы имеем дело?! Почему я, уже свободный и отпущенный жить свою жизнь, переживаю о нём и всем рискую, чтобы его, урода, защитить, а он бросает меня в пасть хищнику?!

Как она поняла? Нужно было порвать отношения очень топорно, чтобы она вот так первым делом кинулась на меня. Нужно было прямо сообщить, что я всё рассказал ему!

Заче-е-е-ем?!

Пораскинул мозгами и раскусил мои ухищрения?

Вспылил и сорвался?

Забил на меня и мою жизнь?А ему не пришло в голову, что эта дрянь и от него так просто не отстанет? Если выставить её со скандалом – а почему бы ещё она могла бы реветь на улице и оставить свои выкрутасы, выпуская пар истеричными звонками с угрозами?

Хотелось набрать Влада и обматерить. Что же он наделал?

И что со мной теперь будет?

Лена не пришла на занятия ни в понедельник, ни во вторник.

Каких только ужасов я не придумал за эти дни! Я боялся, когда Лариса уходила на работу, и боялся её возвращений. Я боялся своего телефона. Боялся ходить по коридорам лицея.

Опять не мог спать.

Забытые ночные кошмары, умещавшиеся в короткие провалы, похожие на обмороки, а не на отдых, заиграли новыми красками. Чего в них только не было!

В середине недели Лена Семёнова появилась на занятиях, без каких-либо