По острым камням - Ирина Владимировна Дегтярева

пистолетом. Ему совершенно наплевать на Джанант, он почему-то списал ее со счетов как дочь, считает ее уже испорченной, порочной и использует только как свою нерадивую, но все же надежную подчиненную, способную за него броситься и в огонь и в воду. Он уверен, что она за него душу отдаст, вернее, продастся тому же дьяволу, которому продался и он сам. Этот тип, с которым она должна встретиться, кто он? Наваз. Судя по всему не из ИГ. Иначе бы наш папаша анонсировал это… Так что Наваз представитель каких-то местных сил. Знать бы каких. Религиозный деятель из ДИ, радикального крыла или еще чего-то?..»

У Петра была припасена местная сим-карта, которой он и воспользовался, позвонив по номеру, полученному от Александрова.

— Это книжный магазин? — спросил он по-английски. Он не любил этот деревянный плоский язык. Но особенно потому, что и по-английски, как и по-русски, говорил с арабским неистребимым акцентом.

Ответил женский голос: «Что вы хотели?»

— У вас есть сонеты Шекспира?

— Стоит 17:45. Вы знаете адрес нашего магазина?

— Да, меня известили заранее. Я подъеду сегодня.

Разия, с которой ему предстояло встретиться, находилась в Исламабаде. Им с Джанант придется съездить в столицу, это километров двенадцать от Равалпинди. Но, как и было оговорено, ехать надо к вечеру, а возвращаться обратно затемно. Скорее всего, разговор с Разией займет час, а то и два.

Горюнов уже видел Исламабад, когда они прилетели в Пакистан из Ирака. И столица была все в такой же бензиновой дымке, как и большинство азиатских городов. Горы терялись в этой голубоватой пелене, а белая мечеть Фейсала, казалось, вот-вот стартует в эту бензиновую стратосферу, отбросив тонкие, напоминающие карандаши, минареты, как стартовые опоры.

— А здесь красиво, — Джанант сидела рядом на пассажирском сиденье и глазела по сторонам, кутаясь в шарф, купленный Петром. Из сломанного и не поднимающегося до конца стекла в дверце пассажира немилосердно дуло, сквозило горячим ветром, но все же ветром, с примесью бензиновых выхлопов. Смог тут завис над городом плотный и едкий.

Небольшая машина «Сузуки-мехран», темно-синяя и пыльная, с шахадой на золотой тесемке, болтающаяся под зеркалом заднего вида, и с неистребимым запахом яблочного ароматизатора, остававшегося на нёбе, словно его выпили, а не нанюхались. Ароматическая жидкость ядовито-зеленого цвета колыхалась в небольшом флаконе, закрепленном на панели за рулем. На руль был одет чехол из какой-то шерсти, напоминающей козлиную, что, в общем, неудивительно, ведь здесь забивали много козлов на праздники.

— Удивительно, — сказала Джанант, — надписи вроде как на арабском, а понять ничего нельзя, абракадабра какая-то.

— Это персидская вязь, хотя алфавит похож, — согласился Петр. У него было связано с урду такое же впечатление. Вроде буквы знакомые, а все не то и не так. Словно знакомую книжку перевернули вверх ногами. Это раздражало.

Они оставили машину за квартал от конспиративной квартиры. Разия ничтоже сумняшеся использовала для своих нужд полицейскую конспиративную квартиру, уверенная в себе и в своей безнаказанности.

Она ждала гостей внутри, в серой форменной рубашке с шевронами и широкой наградной планкой с пестрыми полосками, обозначающими множество медалей. Черный берет с серебряной эмблемой, с полумесяцем и звездой, лежал на низкой плетеной скамейке у входа. Тут же стоял автомат «PAKU». Она решилась прийти на встречу в форме, хотя на конспиративную квартиру ходить в таком виде воспрещалось. Но в гражданке ей пришлось бы прийти с напарником, так как в одиночку ходить не стоило.

Сделала Разия это нарочно, испытывая страх перед встречей с незнакомыми разведчиками. Она уже понимала, во что ввязалась. Нур Бугти просветил ее. И удивительно, ярая патриотка не убила Нура при первых же намеках на предательство родины. Спросила только, не американцы ли будут ее новыми хозяевами. Прежними были Нур, да и любой мужчина Пакистана, так как она, даже добившись офицерского звания в армии и в полиции, не стала свободной.

Может, забрезжившая надежда на освобождение, на новую жизнь без оглядки ее и привлекла? К тому же деньги. Впрочем, «без оглядки» не выходило, учитывая специфику того, что ей предложили.

И все-таки теперь она чувствовала себя гораздо более свободной, со стоящими за спиной неведомыми силами другой страны, свободной от предрассудков ее общества и более могущественной, если не сказать одной из самых мощных государств мира. Разия как старый служака рассчитывала, что, если станет все делать дотошно и блестяще, как она делала всю жизнь, ей удастся вырваться. Вдруг поняла, что готова бежать отсюда, куда глаза глядят. От нищеты, от преследований за любой проступок, от невозможности дышать полной грудью. Последнее время ей даже приходили абсурдные и довольно навязчивые мысли уйти в террористки и стать шахидкой. Все лучше чем прозябать так, как теперь, выполняя мелкие поручения Нура и приходя к нему в постель по первому зову. Нур поделился с ней своей тайной. Теперь уж он не выдаст их интимные отношения, даже если она решится бросить его.

Разия притащила с собой DSA Trushot калибра 9-мм, со сбитыми номерами, изъятый давным-давно в ходе одного из антитеррористических рейдов и припрятанный ею на всякий случай. Такого неучтенного оружия хватало в городах, да и учтенного тоже, благодаря лояльности пакистанского законодательства в отношении оружия. В провинции Хайбер-Пахтунхва местным разрешается иметь даже гранатометы и минометы в личном владении. Ничего удивительного для страны, где почти все время взрывают и стреляют. Достать пистолет для Горюнова ее попросил Центр, не рассчитывая, что ИГ его вооружат.

Разию смутило присутствие женщины, да еще такой красивой арабки. «Вот ведь втерлась в дела разведки, и не просто в качестве передаточного звена, явно играет какую-то ключевую роль, — разглядывая Джанант, Разия закусила губу от зависти. — А парень этот опасный», — она посмотрела на высокого араба рядом с Джанант.

Худощавый, крепкий, явно быстрый, если бы пришлось с ним драться. Но драться с ним Разия не собиралась. У него голубые глаза, насмешливые губы, которые он то и дело едва заметно кривил в усмешке. При этом выглядел, пожалуй, даже угрюмым, суровым.

— Это твоя жена? — спросила Разия, разговаривая с ним как с равным и игнорируя женщину, стоящую у него за спиной.

Горюнов уже произнес парольную фразу, услышал отзыв и теперь разглядывал Разию, бойкую девушку с родинкой около носа, которая ее не портила, как ему показалось. Он понял, что она надела форму, как рыцарские доспехи, собираясь общаться с мужчиной. К тому же Разия знала, что он придет не один и заранее отнеслась ревниво к его спутнице, даже еще не видев ее. Петра позабавило бы это обстоятельство, если бы не расстроила перспектива противоборства Джанант в будущем с ее строптивой связной.