В зеркале Фауста - Артур Гедеон

«Дальше! Дальше!» – скандировали в зале.

Потом был институт и поход в клуб – этой вот ночью! И она, Жанна Потемкина, во всей своей красе стояла на сцене и посылала публике воздушные поцелуи.

Вот когда многие подскочили из-за столов, тыча пальцами в прозрачный шар:

«Это здесь! Сейчас! И мы там!»

Но клуб растаял, и где-то на улице, в толпе, тот молодой человек, что сейчас смотрел в стол, несчастный Паша, говорил ей: «Лиза, я тебя люблю! Мне все равно, что у тебя было до меня, все равно…» А она нервно отвечала: «Я устала от тебя, Паша! Сколько раз тебе еще повторять: у нас это было случайно! Ненавижу тебя! Убирайся! Я люблю другого, понимаешь?» – «Он тебя не любит, – отвечал молодой человек. – Он с тобой только развлекался, он уже сделал ей предложение. Она тебе не сказала? А вот он мне сказал…» А потом было страшное. Зареванная Жанна сидела за рулем автомобиля – и на бешеной скорости, отчаянно повторяя: «Нет же! Нет!» – летела в сторону бетонной стены. И все поняли – она сама выбрала такой маршрут!

Весь клуб замер, когда Жанна запустила руку в святящийся шар, и кино остановилось, все замерло на том кадре, когда девушка в автомобиле, оторвав руки от баранки, в ужасе закрыла лицо руками, а сам автомобиль уже коснулся бетонной стены, и лобовое стекло пошло густыми трещинами…

– Хватит! – сказал маг. – Мы увидели достаточно!

Жанна стояла с мертвым лицом в середине сцены. Она не смела даже шелохнуться. Все понимали, что сейчас увидели не только ее жизнь, но и ее смерть.

– Девушка сама попросила устроить это шоу при всей честной публике! – продолжал Хан Барбакан. – Но шоу, как известно, должно продолжаться. Я более не стану вызывать никого на эту сцену, но я предлагаю другое. Любовь, измены, предательства, богатства, удачу, смерть! Каждому, кто захочет увидеть и узнать, я предлагаю свой хрустальный шар на его ладонях. И каждый увидит только то, что предназначено увидеть ему. Кто готов?

Гробовое молчание все еще стояло в клубе. Никто не решался подать голоса. Всем было страшно. Любопытно до смерти, но более – страшно.

– Ну, кто смелый? Кто? – повторил вопрос маг. – Когда вы еще увидите кино про себя?

– А как вы это делаете? – спросил кто-то.

– Каком кверху, вот как, – ответил Хан Барбакан, и его развязный тон немного успокоил публику. – Каждый, кто испугается, сможет прервать кино в любой миг! Только хлопните по шару, – маг звонко ударил в ладоши, – и шар взорвется, как мыльный пузырь! Ну, кто же смелый из вас? Или таковых больше нет? Вся жизнь как на ладони!

– Я смелый, – встал из-за стола Паша, часть жизни которого уже прошла у всех на виду. – Я хочу увидеть!

Ему терять было нечего – он уже увидел одну из дорожек своей жизни и судьбы.

– А, наш герой-любовник, – кивнул Хан Барбакан. – Что ж, похвально! Смелый парень! Ну, кто составит ему компанию? Вместе помирать не страшно! Весело!

И тут молодые люди стали вставать один за другим, и парни, и девушки выходили отовсюду и стекались к сцене. Подскакивали, намучившись сомнениями, даже самые осторожные. Только раз в жизни! Только один раз может случиться такое! А потом жалей всю жизнь, что не посмотрел, прошел мимо!

– Протяните мне руки, мальчики и девочки! – повелительно вымолвила Лола. – Смелее! Смелее! Не укушу!

И все жадно потянули к ней ладони. Друг через друга, расталкивая других, отпихивая, занимая их место. Затишье перерастало в бурю.

– Да не толкайте же вы друг друга! – рассерженная, бросила Лола. – Всем хватит подарков! У каждого будет свой телевизор!

Она касалась кончиком серебристой трости открытых ладоней парней и девушек, и у каждого на ладонях возникал свой небольшой шар, в котором уже разворачивалось действо.

– Ну-у, понеслась коза по рельсам, – процедил Антон Антонович Долгополов. – Сейчас начнется! Вот он, аттракцион «Больше чем Бог!» Теперь все ясно. Все!

– Ваша правда, Антон Антонович, – подтвердил Крымов.

– Если честно, вам не хочется рискнуть? – усмехнулся бодрый старик. – Посмотреть?

– Не хочется, если честно, – ответил детектив. – То есть абсолютно. Надо быть законченным дураком, чтобы пожелать увидеть свою жизнь и смерть.

– Молодцом, Крымов. Так держать. Даже мне хочется! Доживу я до конца света или нет? Хотя я-то как раз, скорее всего, почти бессмертен. Ах, какая дьявольская задумка!

– Скоро начнется, – пробормотал Крымов. – Когда первый из этих долбаков увидит, как он подыхает от передоза или бросается из окна.

– Да, скоро, – согласился Долгополов.

Первый женский крик и первая истерика всколыхнули зал очень быстро, но несильно – чужая беда сейчас мало кого волновала. Все искали своих бед и счастий, своих наград и разочарований. Искали – и находили. Но никто не смог вовремя отпустить видение, схлопнуть шар – и все доводили кино до победного конца. А точнее, до печального финала, потому что, как сказал один мудрец: все заканчивается одиночеством, болезнями и смертью. И вот уже два десятка молодых женщин, чей век оказался короток, истерили в центре клуба. Они бы и хотели отказаться от полученной информации, да куда там – картинки разлук и смертей впечатались навсегда в их память. Молодые люди, чья судьба тоже была коротка и незавидна, мрачнели на глазах: в них закипала злость, они горели мщением, но кому они сейчас хотели отомстить? Всему миру! Двое схватили бутылки и запустили их в зеркала.

В нескольких компаниях уже случились драки – там ребята что есть силы лупцевали по мордасам друг друга – за измены, предательства, обиды. Прошлые, вскрывшиеся вдруг, и будущие. Один безжалостно сбил девушку кулаком с ног, бросился на нее сверху и стал избивать. Но никто не оттащил его, как она ни кричала и ни закрывала лицо руками, потому что у каждого была своя судьба, своя боль, свои страхи и своя месть. Всем было на нее наплевать. И если бы не два охранника, которые удержались и не протянули ладони ассистентке Лоле, парень убил бы свою спутницу. Но его оттащили и скрутили. И тут он вырывался, кусаясь, будто бешеная собака. Более того, глядя на истерики и драки, многие уже испытывали злорадство, что не только их в жизни ждет фатальное разочарование. Но что этот корабль тонет со всеми вместе – с пассажирами, командой и оркестром! Все идут на дно!

Но был и еще сюрприз, насмешка: не все шары схлопнулись –