Не дрогни - Стивен Кинг

class="p1">– Всё, что нам сейчас известно, это то, что один из присяжных по делу Даффри, Эллис Финкель, проживает в этом жилом комплексе. Хотя полиция хранит молчание, кажется возможным предположить, исходя из масштабов полицейской активности, что с мистером Финкелем могло что-то случиться. Возможно, этот странный и уникальный серийный убийца, пытающийся вызвать чувство вины у присяжных Даффри, в данном случае, вполне возможно, добился успеха.

«Много „возможно“, – думает Холли. – „Возможно“ и „вполне возможно“».

Она подумывает позвонить Иззи, но вместо этого набирает Джерома.

Тот вообще не следит за новостями и даже не догадывался, что Эллис Финкель может быть мёртв. Если, конечно, именно Финкель вызвал такой большой резонанс в полиции.

– Ты звонила Иззи? – спрашивает Джером, и прежде чем Холли успевает ответить, добавляет: – Конечно, нет. Иззи будет занята.

– Очень поэтично, Джером.

– Правда, Бу. И это не наше дело, кстати.

– Нет, не наше.

– Но тебе всё равно любопытно. Это моя Холли. Слушай, угадай что? Я иду на игру «Пистолеты и Шланги» с Джоном Акерли. Он тебя очень любит.

– Мне он тоже нравится. Скоро нужно проводить моих клиентов на пресс-конференцию, Джером. Постарайся что-нибудь узнать. Как ты и сказал, я не могу не быть любопытной.

– Может, позвоню Тому Атте. Мы иногда бегаем вместе.

– Правда?

– В Колледже Белл. Иногда Иззи тоже с нами. Мы пыхтим и задыхаемся на беговой дорожке.

– Интересно. Возможно, полезно. Ты готов наконец сказать, что у тебя на уме?

Джером вздыхает:

– Хотел разобраться сам, но сдаюсь. Всё, что знаю, – с майской страницей в календаре в блокноте преподобного Рафферти что-то не так. Что-то связаное с Бриггсом, тем парнем, который, вероятно, его убил. Может, это как-то связано и с другими именами на той странице, но понять не могу. Могу тебе прислать скриншот?

– Думаю, у меня он есть, – говорит Холли, – но всё равно пришли. Когда будет время, посмотрю. И если поговоришь с детективом Аттой… или с Иззи… дай знать.

– Обязательно.

3

Пресс-конференция проходит с более бодрой и живой Кейт, а вечером в «Ривер-Центре» она выкладывается на полную. Холли и Корри наблюдают за первыми десятью минутами из-за кулис – как она гордо выходит в центр сцены, глубоко кланяется, хватает микрофон, и раздаются крики: «Женская сила». Когда начинают звучать подначки («Вернитесь на кухню! Вернитесь на кухню!»), она делает фирменный жест «Давай, давай, давай», и большая часть зала взрывается овациями и криками поддержки. Когда шум стихает, она просит всех мужчин в зале поднять руки.

Холли шепчет Корри:

– Сегодня днём она казалась очень вялой, даже после длительного заплыва. Наверное, короткий сон подзарядил её.

Корри улыбается и качает головой:

– Перед выходом она почти всегда такая. Либо тихая и немного хмурая, либо злая на что-то.

– А когда она в деле… она живет этим, – добавляет она поспешно: – И за идею, конечно. Женская сила.

– Знаю, – говорит Холли. – Знаю, что она так чувствует. Просто я бы хотела, чтобы она действительно понимала, что ради этого она рискует своей жизнью.

Корри улыбается:

– Думаю, она понимает.

Может быть, думает Холли, но это скорее знания в голове. Большая часть – умом, немного – сердцем, и совсем нет – нутром.

Корри возвращается в гримерку, чтобы подготовиться к завтраку женского клуба на следующий день (тоже в «Дабл-Три»), перед трехчасовой поездкой в Мэдисон. Холли бродит по коридорам в поисках незваных гостей, но никого не находит. Заходит за кулисы и видит только троицу техников, играющих в скат с жирной колодой карт. Женская сила их не интересует.

Она оказывается справа от сцены и с восхищением смотрит, как Кейт завершает вечерний праздник еще одним призывом и ответом. Холли на минуту заглядывает на скриншот, который прислал Джером, и сразу понимает, что его мучило, что он не мог понять. Понимает и еще кое-что: если бы она долго вглядывалась (как, наверное, и Джером), она бы тоже не увидела этого. Быстрый взгляд был достаточен, потому что ее мысли были в другом месте.

Потом ее сознание делает еще один прыжок, и она чуть не спотыкается.

О, Боже мой. А что если это он?

Рабочий сцены смотрит на нее и тихо спрашивает, все ли с ней в порядке.

– Да, – тихо отвечает Холли.

На сцене Кейт спрашивает:

– Кому вы поверите?

– Поверим женщине! – кричат в ответ.

Она делает руками жест, как бы говорящий: «Давай, Давенпорт, не трусь, кому ты поверишь?»

– ПОВЕРИМ ЖЕНЩИНЕ!

– Когда мужчина говорит, что она этого хотела?

– ПОВЕРИМ ЖЕНЩИНЕ!

– Когда мужчина клянется, что она сказала «да»?

– ПОВЕРИМ ЖЕНЩИНЕ!

– Ребята! Кому вы поверите?

– ПОВЕРИМ ЖЕНЩИНЕ! – кричат мужчины… хотя если дойдет до настоящего дела, Холли не уверена, что сделает любой из них. Она слышала, как женщины говорят, что мужчины – примитивные создания.

Холли не спорит – такие споры бессмысленны – но и не совсем верит. У женщин есть подвалы; у мужчин – подвальчики поглубже.

– Правильно! Верьте женщинам, уважайте их и не позволяйте кому-то издеваться над вами, если вы этого не хотите. Спасибо, Давенпорт, вы были потрясающими! Спокойной ночи!

Но зрители не отпускают её, пока она не сделает три поклона. Стоят. Только люди в синих футболках отказываются вставать. Холли замечает, что их меньше, чем в Айова-Сити, и они сидят, как обиженные дети. Она напоминает себе, что даже дети могут быть опасными, и это снова возвращает её к тому, о чём она думала, глянув на тот скриншот – она не ожидала ничего, а получила очень многое. Может, всё. Ей нужно поговорить с Иззи, но сначала она должна позаботиться о своих женщинах.

Позже она подумает: «Слава Богу за стул». Если бы не он, Кейт могла оказаться в больнице Иры Давенпорт. Или хуже.

4

Дверь сцены «Ривер-Центра» выходит на Третью улицу, поэтому Холли договорилась, чтобы они вышли через другую дверь, на Персинг-авеню, где машина с водителем от «Некст Пейдж Букс» будет ждать, чтобы быстро доставить их обратно