Общество мертвых бойфрендов - Елена Станиславская

– Думаю, в этот раз лучше обойтись без кино.

Мысленно Варя добавила: «И без многого другого». Она снова погладила малышку по волосам, взгляд зацепился за след ожога на запястье, и глаза привычно зажмурились. В голове возник вопрос: «Интересно, когда девочка подрастет, не будет меня бояться? Руки-то еще ладно. А вот лицо…»

Все окружающие уверяли Варю, что она зря переживает и шрамы почти не заметны. Никто из них не понимал, даже Андрей с Пашкой: ее пугали вовсе не отметины, а воспоминания.

Малышка выпустила Варин палец и засопела.

– В ее тумбочке, – прошептала Чжан, склонившись над кроваткой. – Если захочешь…

– Не захочу, – отрезала Варя. – Пойду поищу Андрея. Как бы он не заблудился тут, на Джамайке.

Развернувшись, она вышла из детской. Хорошо, что малышку поселили не в Сариной комнате, – это было бы чересчур. А что теперь там – не заглянуть ли? «Стоп, – приказала себе Варя, – не надо». Она устремилась к лестнице, пытаясь переключиться на что-то легкое и светлое. Мысли предсказуемо повернули к Андрею. Скорее всего, он уже взял кофе навынос и идет обратно к дому. Слушает Сироткина или Виардо через перепутанные наушники и жмурится на солнце. Ветер треплет его волосы и новенькую футболку с эмблемой Массачусетского технологического института. В голове всплыло:

«Ты же уезжаешь в другой город. В другую страну. Скоро».

«Да, но ты не знаешь куда».

Андрей рассказал о поступлении в MIT, навестив Варю в больнице. Прогноз у врачей был обнадеживающий, и к ней стали пускать посетителей, но с оговоркой: ни слова о расследовании, ни полслова о сестре. Следуя этой простой инструкции, Андрей поделился: он переезжает в Бостон, чтобы учиться в университете с лучшей программой по квантовой физике. Сразу уточнил, что выбрал MIT ради науки, а не чтобы быть поближе к Варе. Потом добавил: «Но я хотел бы. Быть поближе».

Варя взглянула на часы, и от волнения закололо пальцы. Что-то долго Андрей не возвращается. Кофейня-то в двух шагах.

– Мы так и не поговорили. – С площадки третьего этажа выглянул отец.

Позвоночник сковало напряжением. Неужели речь о Саре? Может, отец хочет рассказать, сколько денег угрохал, чтобы в суде доказали ее невменяемость. Еще больше, чтобы получить разрешение на лечение в Штатах. Возможно, если бы дело вел не Я-Я и его криптокошелек, Сара не отделалась бы так легко. Теперь она – самая крупная инвестиция отца, которая никогда не окупится.

– Я о том разе, когда ты назвала меня… кхм… папочкой года. Помнишь, я сказал, что перезвоню. А потом все так закрутилось. – Он спускался по лестнице, пряча от Вари глаза.

– А, ты об этом. Шесть месяцев прошло. – Она заправила прядь за ухо, но тотчас выпустила обратно. – Думаешь, достаточно? Может, еще подождем?

У отца на мгновение раздулись ноздри, но он выдержал удар. Не отступил и не вспылил.

– Нет, в самый раз. – Ладони потерли исхудавшее лицо. – Не надеюсь, что ты меня поймешь. Да я и сам себя не понимаю. В общем, хотел сказать, что не ожидал этого.

– Чего? – Варя вскинула брови.

Набрав воздуха в грудь, он привалился к перилам и произнес:

– Да всего. Не ожидал, что так сложится жизнь. Что стану отцом в твоем возрасте. Что жена умрет во сне. Что останусь один с двумя дочерями. Что ты заболеешь, а… В общем, я понимаю, что не справился. Не думай, я не оправдываюсь, не давлю на жалость. Просто хотел попросить… – он снова с шумом вдохнул, – прощения. Прости меня, если сможешь. Не сейчас. Когда-нибудь.

В груди у Вари словно разжались тиски. Недостаточно, чтобы броситься отцу на шею, но на то, чтобы легонько хлопнуть по плечу, – хватило.

– С Мэри все будет по-другому, – уверенно сказала она.

– Да. С Мэри все будет хорошо. – Отец с благодарностью заглянул Варе в глаза и, оттянув ворот рубашки, добавил: – Знаешь, сегодня день посещений. Я как раз собираюсь. Еще ни разу не пропустил. Может, ты тоже…

– Нет. – Ответ прозвучал резко, и Варя поспешила объяснить: – Я пока не готова.

– Понимаю. В следующий раз?

– Когда-нибудь. – Варя замешкалась, и внутри шевельнулся знакомый росток. – Как она?

Отец долго подбирал слова, но нашел только одно:

– Скучает.

«Я тоже».

– Ладно, пойду, скажу Чжан, что уезжаю. Ну и… немного пообщаюсь с Мэри.

Отец крякнул от неловкости и побрел к детской, а Варя ступила на лестницу. Надо пойти поискать Андрея. Постояв на верхней ступеньке, она развернулась и на цыпочках подкралась к двери, за которой еще недавно была Сарина спальня. Сердце отбило: зря-зря-зря. Не слушая его, Варя заглянула внутрь.

Голые стены: никаких плакатов Эдварда Гори. Пустая постель, ровно застеленная незнакомым покрывалом. Сара любила оттенок индиго, а у этого был цвет запыленной придорожной травы. Все личные вещи пропали, включая подаренную Андреем плюшевую мышь, и Варя не хотела знать, куда они делись. Вернее, старалась не представлять палату, где они могут быть.

Взгляд упал на тумбочку. Прищурившись, Варя дрожащими руками открыла ящик, и оттуда хлынули белые конверты. Десятки, сотни. Чжан не вскрывала их, лишь складывала в тумбу. На каждом прямоугольнике было по-русски написано: «Вампирчику». Отличались они лишь номерами, проставленными в углах: Сара вела счет неотвеченным письмам. Взгляд выхватил цифру два, а потом – восемьдесят три.

Сев на пол, Варя провела ладонью по белому полю и наугад вытащила один конверт. Посмотрев на номер 13, она невесело усмехнулась: мистическая весточка. Пляшущие пальцы надорвали бумагу.

С листа, выпавшего на колени, глубокими глазами смотрела Эли из «Впусти меня». Все свободное место занимал рукописный текст. Варя не сразу поняла, что там повторяется много раз одна и та же фраза: «Больше никаких мертвых бойфрендов».

Что Сара хотела сказать, вырвав страницу – и, видимо, не одну – из книги, которую подарила ей Варя? То, что отказывается от подарка? Или то, что готова пожертвовать самым дорогим, лишь бы достучаться до сестры? Или она просто окончательно сошла с ума?

Варя бережно расправила лист руками, вспомнив, с каким удовольствием и предвкушением выбирала художников, верстала макет, а потом, точно ребенка, выносила на руках теплую книгу из типографии.

А может, Сара прислала ей ответ? Ответ на безмолвный вопрос, отправляемый во вселенную: что делать дальше?

Неопределенно качнув головой, Варя вложила лист обратно в конверт. Потом стащила с кровати покрывало, сгребла на него все письма и завязала узлом. Забрать в квартиру на Бикон-Хилле или сжечь на заднем дворе – еще не решила. Пока оставила так.

Спустившись на первый этаж, Варя через стеклянную дверь увидела знакомое облако волос и выдохнула от облегчения. Тревожиться за Андрея, похоже, стало ее привычкой.

Он сидел на крыльце, на солнце,