Самая страшная книга, 2014–2025 - Ирина Владимировна Скидневская

комариные укусы, растоптанные сланцы, поношенная одежда, растрепанные косички и хвостики с «петухами». Девчонки как девчонки. Разве что на Надиных щеках царапины от когтей, щедро замазанные зеленкой.

Неужели и она такая же? Неужели то, что происходило в заброшенной даче, их не меняло?

У них всегда были тайны и секреты, вроде игры в больницу, в которой «пациент» лежал с закрытыми глазами и без трусов, а «врачи» делали «операции» на сокровенных местах. Или ночи, когда по телевизору показывали «Калигулу» и они все остались ночевать у нее, потому что дед и бабушка спали в пристроенном к дому флигеле и ничего не слышали.

Они были девчонками, объединенными солнцем и летом, секретами и ложью, кровью под ногтями и синяками вокруг глаз от кошмаров.

– Покажем ей Бабу-ягу, как и обещали, выполним клятву и снимем проклятие, – сказала Надя.

Уже возвращаясь домой, Лика вдруг подумала: почему они не сделали этого сразу? Решение казалось таким простым и правильным. Именно это им и надо было сделать с самого начала. Но она так устала, что ей уже было все равно.

Надя лежала, прижавшись к теплому маминому боку. Мама беспокойно шептала во сне, дергалась и вскрикивала. Ей снилась тварь с мозолистыми пальцами, нацепившая содранную с Нади кожу. Лицо чуть съехало, на лбу образовались складки, а из прорезей для глаз сочилась кровь. Мама убегала от нее, открывая рот в немом крике.

Бедная глупая мама. Надя поцеловала ее в висок.

Сон изменился. Теперь ей снились две девочки, лежавшие в обнимку в гнезде из черных обугленных веток и трупов птиц и животных. Девочки, похожие как две капли воды. Над ними склонилась темная костлявая фигура и напевала колыбельную, забытую века назад. Надо было угадать, какая из девочек Надя, если мама угадает правильно, то заберет домой дочь, ошибется – будет растить подменыша. Но как угадать? Светлые волосы, разметавшиеся по осклизлому мясу, и тела, согреваемые теплом гниения, были одинаковыми. Бледные личики и голубоватые веки, трепещущие от кошмаров, похожи как у близнецов.

Мама кричит, пытаясь разбудить спящих девочек. Пусть откроют глаза, глаза все скажут. Но девочки не просыпаются, ворочаются, зарываясь глубже в трупы: крыс, зайцев, мышей, кошек, ворон, воробьев. Свалявшаяся шерсть прилипает к их ногам и рукам, перья застревают в волосах.

Раздается треск, гнилое мясо сползает со скелетов. Кости срастаются, превращаясь в кусочки разбитой скорлупы.

Гнездо из скорлупы сжимается, превращаясь в яйцо, поглощающее девочек. Они не просыпаются, прижимаются теснее друг к другу. Надо сделать выбор до того, как срастутся трещины, затягивающиеся на скорлупе. Но она не может угадать, кто из девочек ее дочь.

Осторожно, чтобы не разбудить заплакавшую от отчаяния женщину, Надя встала с софы.

За высоким забором из листового железа раздался пьяный смех. Пахло остывшим костром и мясом. Надя прокралась мимо, стараясь не шуметь, надеясь, что загулявшая компания не спугнет ее девчонок. С другой стороны – придут, никуда не денутся.

Лика была уже на месте, дрожала от холода, сжимая в руках бабушкины крестики и иконки. Скоро пришла и Оксана.

Крестики повесили на ведьму. Она вела себя тихо, послушно. От тощего тела накатывали волны жара. Заражение крови, гангрена, истощение, обезвоживание. Любой из диагнозов подошел бы. От девочки в майке с жирафом из пайеток не осталось ничего. К кровати жалось мычащее существо, покрытое гноящимися язвами. Душную комнату в брошенной даче заполняла вонь заживо разлагающегося тела. Так пахли солдаты из госпиталя. До сих пор пахли. Надя чувствовала запах через землю. Она нежилась в смраде, когда приходила ночами пить Светины кошмары, с каждым днем становившиеся все страшнее и безумнее.

Надя даже думала, что ее придется тащить, но нет, Света шла, низко опустив голову и плечи.

На пути к пепелищу им никто не встретился, товарищество спало.

– Дальше я сама.

Надя взяла тварь за предплечье и повела к развалинам. Ночь стала плотнее, тьма сгустилась. На участке не стрекотали сверчки, не пищали летучие мыши. Мертвая земля, мертвый дом. Ее земля, ее дом.

Вот и все. Конец. Надя расслабилась, на секунду ослабив хватку. Света взвыла, высвободила руку и бросилась на нее, вцепилась в волосы и повалила в бурьян. Надя зашипела от злости, удары сыпались на нее как камни. Света не думала о свободе – она хотела убить, уничтожить. Надя ударила ее в лицо, хрустнул нос, но противница будто и не заметила. Они покатились по земле, шипя, царапаясь, избивая друг друга.

Надя извернулась, уперлась ногой Свете в живот и отбросила ее. Девочка отлетела к бревнам. Затрещало дерево. Света застонала, попыталась встать, но из погреба высунулась длинная костлявая лапа, схватила ее за ногу и потащила вниз. Света скулила и извивалась, цеплялась за кирпичи и бревна, но хватка не ослабевала. Наконец ей удалось схватиться за бревно, и Наде показалось, что ее жертва сумеет выбраться. Но Света закричала, сорванные ногти застряли в обугленном дереве, и она провалилась во тьму.

Надя сплюнула кровь, подползла на коленях к яме. Вытерла рукавом рот, прошептала:

– Спасибо, мама.

– Клянусь, что никому не расскажу о штабе, ведьме и том, что мы сделали.

Девчонки повторяли друг за другом слова клятвы. На черневшую под ногами мураву капала кровь из неглубоких порезов на ладонях, нанесенных перочинным ножом.

Надежда, Анжелика, Оксана. Лучшие подруги с мая до сентября.

Девчонки уходили прочь, а Надя еще долго стояла рядом с пепелищем, где пять лет назад ее настоящая мама обменяла своего ребенка на чужого.

Звезды мерцали, обещали жизнь, полную приключений. Надя купила себе еще немного детства, украв частички двух душ. Девчонки вырастут, станут взрослыми, родят своих детей, но то, что они сделали этим летом, навсегда останется с ними. Определит будущее, повлияет на поступки. Частица их детства, трепещущая в гнезде из скорлупы. Они будут рисовать бесполезные круги всю жизнь, стараясь защититься от огромного страшного мира. Это справедливая цена. В конце концов, она показала им настоящую ведьму, позволила по играть в ее игру. Придумала ритуал с раскопкой могилы, наболтала, что, скормив ведьме убитую ее колдовством собаку, они вернут той проклятие. Позволила придумать одно из правил – как же глупо они выглядели, топчась в этих кругах. Надя улыбнулась, вспомнив, как рядом с пепелищем притворялась, будто ей страшно. Она сделала страхи и фантазии реальными. В ее игре не нужно было представлять, что дача – особняк из «Возвращения в Эдем», а яблоневый сад – лес, полный троллей. Все было по-настоящему. Возвращаясь ночью из штаба, она заходила к подругам,