Мареновая Роза - Стивен Кинг

— Шикарный лимузин у вас, дружище, — приветливо заметиламолодая женщина в шортах леопардовой расцветки. Она вела за руку маленькогомальчика, Мальчишка держал стаканчик вишневого мороженого «Снежный конус» и,похоже, стремился нанести розовый слой на физиономию. Норману он показалсяполнейшим дебилом. — И мысли неплохие.

Она протянула руку, предлагая Норману хлопнуть по ней, и онзадумался — всего лишь на миг, — представляя, с какой скоростью исчезла бы с еерожи эта идиотская ухмылка, говорящая: «Ах, как мне жаль таких бедных калек!»,если бы он вместо того, чтобы дать ей пятерню, как она ожидала, откусил ей парупальцев. Она протягивала левую руку, и Норман не удивился, не увидев на нейобручального кольца, хотя крысенок с размазанным по физиономии вишневым поносомочень походил на нее.

«Потаскуха, — подумал он. — Глядя на тебя, я понимаю, чтослучилось с миром. Что ж ты сделала, стерва? Попросила кого-то из своихподружек осеменить тебя спермой индюка?»

Он улыбнулся и легонько хлопнул по ее ладони. — Спасибо. Вызамечательно выглядите.

— У вас есть здесь друзья?

— Есть. Вы, например, — нашелся он. Она засмеялась,польщенная.

— Спасибо. Но понимаете, что я хочу сказать.

— Тогда я в гордом одиночестве. Просто заглянул на огонек.Если кому-то помешаю или же гулянье окажется закрытым мероприятием, всегда могуубраться восвояси.

— Ну что вы, ни в коем случае! — воскликнула она, приходя вужас от одной только мысли об этом… как он и предполагал. — Оставайтесь.Веселитесь с нами. Могу я угостить вас чем-нибудь? Я была бы рада. Не хотитесахарной ваты? Или горячую сосиску, может быть?

— Нет, спасибо, — вежливо отказался Норман. — Некотороевремя назад я попал в аварию на мотоцикле, почему, собственно, и очутился вэтом замечательном транспортном средстве. — Сучка сочувствующе кивала головой;при желании он заставил бы ее разрыдаться за три минуты, если не раньше. — Стех пор я не замечаю за собой особого аппетита. — Он смущенно улыбнулся ей. —Но жизнь по-прежнему мне нравится, честное слово.

Она засмеялась.

— Вы молодец. Желаю хорошо провести день.

Он кивнул.

— И вам того же вдвойне. Хорошего дня и тебе, сынок.

— Спасибо, — буркнул ублюдок с перепачканными розовой пенойщеками, враждебно глядя на Нормана. На мгновение Нормана охватила настоящаяпаника, ему показалось, что мальчонка смотрит на него и видит в человеке сбритым черепом и в кожаной куртке — Гампе Питерсоне истинного Дэниэлса. Онповторил про себя, что страдает парковой разновидностью паранойи, не более и неменее — в конце концов, он пробрался на территорию противника, а при такихобстоятельствах параноидальные симптомы вполне объяснимы, — но все же быстропокатил прочь.

Он предполагал, что почувствует себя лучше, как толькоудалится от мальчишки с враждебным взглядом, но этого не произошло. Короткийвсплеск оптимизма — уступил место нервной неуверенности. До полуденного ленчаоставалось совсем немного, люди рассядутся за столы минут через пятнадцать, непозже, а Роуз до сих пор не видно. Кое-кто из женщин все еще гуляет по парку,возможно, она с ними, но ему это казалось маловероятным. Его жена не из тех,кто питает страсть к аттракционам.

«Да, в этом ты прав, ей никогда не нравились аттракционы… номожет быть, она изменилась», — прошептал внутренний голос. Он хотел былопродолжить, однако Норман усилием воли заставил его умолкнуть. Не нужна ему этачушь, не нужны никакие подсказки, хотя он знал: в Роуз наверняка что-тоизменилось, иначе она по-прежнему находилась бы дома, гладила его рубашки посредам, выходила за покупками в положенное время, и того, что сейчаспроисходит, попросту не было бы. Мысль о том, что она осмелилась покинуть дом,бросить его, сбежать, захватив с собой кредитную карточку, снова завладела егосознанием, набросившись на мозг, как голодная собака на кость, и он едва невзвыл от бессильной ярости. Норман опять запаниковал, ему стало трудно дышать,словно тяжелый груз опустился на грудь.

«Держи себя в руках, — приказал он себе. — Ты не долженнервничать. Представь, что ты в засаде, что выполняешь работу, которойзанимался тысячу раз. Если сможешь заставить себя относиться к происходящемуименно так, все будет в порядке. Знаешь, что я тебе скажу, Норми? Забудь, чтоты ищешь Роуз; забудь о ней до тех пор, пока не увидишь ее».

Он попытался. Ему помогло то, что события развивались вполном соответствии с продуманным сценарием: Гампа Питерсона принимали запривычную и не стоящую внимания часть пейзажа. Две телки вфутболках-безрукавках, открывающих их чересчур развитые бицепсы, заставили егопоиграть с ними в фрисби, пожилая матрона с копной седых волос на макушке иуродливо вздувшимися варикозными венами принесла ему фруктовый йогурт, потомучто, по ее словам, решила, что ему жарко и неловко в этой коляске. «Гамп»поблагодарил ее и сказал, что ему действительно немного жарко. «Но тебе нежарко, красавица, — подумал он, когда седая женщина зашагала прочь. — Тыхолодная, как сосулька. Неудивительно, что тебя тянет к лесбиянкам — ты незавлечешь мужика в постель даже под страхом смерти». Однако йогурт оказался наудивление вкусным — холодным, — и он проглотил его с жадностью.

Очень важно не задерживаться на одном месте слишком долго. Онпереехал к площадке для игры в подковку, где двое кретинов с нарушеннойкоординацией движения играли в паре против таких же никудышных женщин. Нормануподумалось, что игра может продолжаться до самого заката. Он прокатился мимоимпровизированной кухни под брезентом, где повара снимали с решетки гриляпервые горячие гамбургеры и раскладывали по сервировочным тарелкам картофельныйсалат. В конце концов Норман выехал на центральную аллею и направился каттракционам. Он катился, опустив голову, бросая короткие взгляды на женщин,которые сходились к столам в предвкушении ленча, толкая перед собой коляски сдетьми, зажимая под мышкой вшивые призы, выигранные на каком-нибудь конкурсе.Роуз среди них не было. Похоже, ее нет нигде.