Мареновая Роза - Стивен Кинг

Норман медленно прокатился назад по центральной аллее паркаразвлечений и вернулся к зоне для пикников. Женщины все еще продолжали есть, ноленч скоро закончится — он увидел, как разносят первые подносы с десертом. Надопоторапливаться, если он хочет действовать незаметно, пока толпа еще не всталаиз-за столов. Впрочем, он не ощущал беспокойства; страх и паника прошли. Норманхорошо знал, куда следует направиться, чтобы найти женщину одну, безсопровождения, а затем поговорить с ней. Поговорить начистоту. «Женщины неспособны обходиться без уборной долгое время, — сказал ему отец. — Они как собаки,которые не могут пройти мимо куста сирени, чтобы не поднять ногу и не оставитьпод ним свою отметину».

Норман быстро покатил мимо указателей с надписью «К ПУНКТАМУТЕШЕНИЯ».

«Всего одну, — думал он. — Только одну, которая придет сама,и такую, чтобы знала, куда подевалась Роуз, раз ее здесь нет. Если она вСан-Франциско, я поеду за ней туда. Если в Токио, я разыщу ее там. Если она ваду, я и там ее достану. А почему бы и нет, собственно? Все равно рано илипоздно мы оба окажемся в пекле — и, возможно, обзаведемся там собственнымдомиком».

Он проехал через небольшую рощицу подстриженных в формеживотных елей и затем двинулся по небольшому спуску к кирпичному строению безокон с двумя дверями в противоположных концах — для мужчин справа, для женщинслева. Норман миновал дверь, помеченную женским силуэтом, и припарковался зафасадом строения. С нормановской точки зрения, место оказалось вполнеподходящим — узкая полоска голой земли, ряд пластмассовых мусорных баков вдольстены и высокий деревянный забор, через которые не проникают посторонниевзгляды. Выбравшись из инвалидной коляски, он осторожно выглянул из-за угла,высовывая голову все дальше и дальше, пока не увидел ведущую к туалетамдорожку. Он снова почувствовал, что все в полном порядке, к нему вернулисьспокойствие и уверенность. Голова, правда, продолжала болеть, но боль ослабладо медленных тягучих толчков в висках.

Две женщины вышли из рощицы — не годится. Вот в чем самоеуязвимое место его засады — женщины постоянно ходят в сортир парами. Какогочерта? Что они там, занимаются лесбиянскими играми?

Парочка вошла в кирпичное строение. Норман слышал их голосачерез ближайшее вентиляционное отверстие, они разговаривали о ком-то по имениФрэд. Фрэд сделал то-то, Фрэд сказал так-то, Фрэд выкинул такой-то фокус.Очевидно, запас находчивости у этого Фрэда поистине неисчерпаем. Каждый раз,когда одна женщина, та, которая говорила больше, замолкала, чтобы набрать влегкие воздуха, другая принималась хихикать, и рваный звук ее смеха вызывал уНормана такое ощущение, будто его мозг обваливают в толченом стекле, как поваробкатывает шарики теста в муке. Однако он не сдвинулся с места, не оставил свойнаблюдательный пункт, стоял совершенно неподвижно, не сводя глаз с тропы, илишь руки его шевелились, то сжимаясь в кулаки, то разжимаясь, сжимаясь иразжимаясь.

Наконец женщины вышли, продолжая хихикать и болтать овесельчаке Фрэде, и зашагали по тропе так близко, что бедра их терлись, а плечисоприкасались. Норману понадобилась вся сила воли, чтобы сдержаться и неброситься за ними, схватить их безмозглые головы — ладонями за затылки — итреснуть лбами, чтобы они взорвались, как два бильярдных шара, наполненныхтринитротолуолом.

— Не надо, — прошептал он, призывая себя к спокойствию. Потстекал по его лицу крупными прозрачными каплями и выступал на гладкой коже бритогочерепа. — Не надо, только не сейчас, ради Христа, не упусти возможность. — Онвесь дрожал, головная боль вернулась и разгулялась в полную силу, стуча изнутрив черепе, словно мощный кулак. Яркие зигзагообразные линии метались напериферии его поля зрения, из носа потекло.