Много смертей Гарри Поттера - ShayneT

— Так что нам предстоит? — спросил Гарри. — Убить дракона?

Директора обменялись настолько многозначительными взглядами, что Гарри все понял, даже не будучи легилиментом.

В одном из заданий, скорее всего, будет дракон.

— В частности, проверяется также ваша способность соображать на лету, — добавил Дамблдор. — Поэтому запрещено сообщать вам о сути первого задания. Оно состоится двадцать четвертого ноября перед лицом судей. Свое первое испытание вы встретите вооруженные только палочками.

Директор посмотрел на Гарри.

— Другое… снаряжение запрещено.

Гарри решил, что он говорит о перуанском порошке тьмы. Он уже довольно давно им не пользовался, но порошок мог храниться вечно. Во время испытаний ему не позволят воспользоваться обувью на присосках или другими гаджетами Уизли.

Гарри нахмурился. Вещи, которые он носил с собой, помогали ему выжить. Без них он ощущал себя обнаженным и беззащитным.

— Хорошо, — выдохнул он. — Но не ждите, что я буду играть честно.

* * *

Когда Гарри спустился в подземелья, там уже вовсю гремела вечеринка.

Пускай открытая популярность среди одноклассников оставалась недоступна Гарри, по политическим причинам, но в то же время слизеринцев переполняла радость от того, что один из их Дома стал Чемпионом. Лучше, чем победить в соревновании Домов, идеальный повод утереть нос гриффиндорцам.

Также никто не мог заявить, что Гарри кто-то еще, а не только слизеринец. Не смелый и не дружелюбный, и пускай он упорно изучал магию, но не потому, что просто любил учиться.

Но все же спасение всех от дементоров не осталось незамеченным.

Гарри, слишком поглощенный собственными проблемами, не обращал внимания на медленное изменение отношения к нему людей, но контраст с первым годом обучения оказался поразительным.

Все уставились на него, едва Гарри вошел в гостиную. Веселье стихло, и все смотрели на него практически с симпатией.

Гриффиндорцы могли считать, что он как-то заколдовал Кубок, но ни один слизеринец не поверил бы в такое.

Гарри прошел прямо в свою комнату.

Едва он зарылся в сундук, как в спальню зашел Малфой.

— Я считал тебя параноиком, — заявил Драко, — но ты оказался прав во всем.

— Министерство или Темный Лорд, — отозвался Гарри. — Неважно, кто меня подставил. Я в Турнире, и я собираюсь выжить.

— Что у тебя там? — спросил Малфой, заглядывая ему через плечо.

Гарри вытащил толстую книгу. В начале книги находилась картинка огромного огненного шара.

— Взрывчатые материалы: классификация, состав и свойства, — громко прочел Драко. — Не встречал таких книг на Косой Аллее.

— Она не оттуда, — коротко объяснил Гарри.

— Зачем тебе читать книгу о взрывающихся вещах? — беспокойно спросил Малфой.

Гарри заметил, что тот начал медленно отступать к выходу из спальни.

— Пытаюсь найти способ убить дракона, — ответил Гарри. — Раз уж они практически невосприимчивы к магии.

— Это уже перебор, — заявил Малфой и замер в нерешительности. — Ты же не собираешься практиковаться во всем этом прямо здесь, да?

У Гарри появилось ощущение, что только скажи "да", и Малфой попросит перевести его в другую спальню. Пускай Гарри и не волновало особо, попросится Драко или нет, но переезд означал бы, что его заменят кем-то, кто не так хорошо усвоил правила, как Малфой.

У Драко, по крайней мере, имелось хорошо развитое чувство самосохранения.

— Нет... найду другое место, — сказал Гарри и бросил взгляд в сторону окон. — Пожалуй, не самая лучшая идея устроить наводнение в спальнях Слизерина и утопить всех.

Еще один унизительный способ, которым не собирался умирать Гарри... Не то чтобы у него имелся выбор, если кто-то другой устроил бы потоп. Но в то же время он не обязан был ускорять собственную смерть.

Три с половиной недели, чтобы выучить необходимое. Не справится, и у него будут проблемы, и, возможно, придется повторять все сначала, чего Гарри совсем не хотелось.

* * *

Найти безопасное место для экспериментов оказалось сложнее, чем рассчитывал Гарри. Подземелья отпадали из-за риска огромного наводнения, и возникли проблемы с верхними этажами, так как за ними всегда наблюдали.

В конечном итоге Гарри остановился на Астрономической башне и работал там в те ночи, когда не велись занятия. Он прокрадывался туда под покровом тьмы, накладывал заглушающие заклинания и трансфигурировал стены, дабы те не пропускали свет, возникающий в ходе его упражнений.

Но даже так он осмеливался работать лишь с мизерными количествами. Чуть больше взрывчатки, и он убил бы себя или выдал все учителям.

Пускай он тщательно проверял карту каждую ночь, всегда оставался шанс, что учитель увидит в окно что-то, чего ему не следовало видеть, или внезапно отклонится от маршрута в тот момент, когда Гарри не следил за чужими перемещениями.

Несмотря на все это, Гарри обнаружил, что учеба проходит легче, чем он ожидал. Трансфигурация неживого в неживое давалась намного легче, чем превращения ежиков в подушки для иголок. Любые изменения живого или в живое давались очень тяжело, но зато превращения неживое в неживое проходили относительно легко.

Ему пришлось рискнуть и пробраться в Хогсмид, чтобы встретиться там втайне с Сириусом. Он не мог научиться трансфигурации нужной взрывчатки без образцов, и ему не хотелось идти на риск того, что школьную сову перехватят.

Сириусу потребовалось три дня, чтобы раздобыть требуемое, и часть образцов оказалось очень трудно достать, так как их применяли в производстве метамфетамина и других наркотиков. Взрывчатая природа других образцов также означала, что они находились под строгим контролем.

К счастью, Гарри требовалось лишь по маленькому кусочку каждого вещества, чтобы изучить, как их создавать трансфигурацией.

И все же его затруднения никуда не делись, так как Гарри сумел провести всего лишь три ночных занятия. Наихудшим оставалось то, что он вынужденно применял лишь маленькие количества, и потому никак не мог знать заранее, сколько всего можно взорвать, чтобы не пострадать самому. Будь он магглом, то боялся бы потерять руку, но, к счастью, мог проделывать все на расстоянии.

В любом случае, еще оставалась проблема шрапнели, и Гарри был прекрасно осведомлен, насколько опасно то, чем он занимается.

Раздражительность его росла и крепчала