Призрак в лунном свете - Говард Филлипс Лавкрафт

Свои первые находки он не пытался держать в тайне, и доктор Лиман потому не мог наверняка сказать, полагать ли началом безумия юноши тот самый момент, когда ему стало известно родство с Карвеном, или же соотнести его с 1919 годом. Чарльз всем делился с родителями — матери, впрочем, не доставило радости известие, что в числе ее предков имеется такой вот сомнительный субъект, — и работниками музеев и библиотек, куда постоянно ходил. Обращаясь к владельцам частных архивов с просьбой ознакомить его с документами, он не скрывал своей цели, разделяя их несколько насмешливое и скептическое отношение к авторам старых писем и дневников. Он не раз говорил, как ему хочется разобраться в том, что в действительности произошло полтора века назад на потаксетской ферме, местоположение которой он тщетно пытался вычислить, и какого рода человек скрывается за легендой, в какую молва превратила реального Джозефа Карвена.

Заполучив к изучению дневник Елеазара Смита и его архив, где нашлось письмо Иедидии Орна, Чарльз Вард вознамерился посетить Салем и узнать, как прожил Карвен свои молодые годы, с кем успел там сдружиться. Поездка выпала на пасхальные каникулы 1919 года; молодого исследователя радушно приняли в институте Эссекса, где он уже не раз бывал ранее, когда заезжал в сей преисполненный очаровательной романтики старый город с обветшалыми пуританскими фронтонами и громоздящимися плотно гамбрелями^[20]. Там он узнал немало нового — например, то, что его предок родился в Салем-Виллидж, ныне Дэнверс, в семи милях от города, восемнадцатого февраля 1662 года, и что он сбежал в море в возрасте пятнадцати годов. Пропав таким образом на девять долгих лет, он возвратился в образе коренного англичанина с соответствующими речью, одеждой и манерами и поселился в самом Салеме. В то время он мало общался со своей семьей, большую часть времени проводя с любопытными книгами, купленными в Европе, и странными химическими веществами, поставлявшимися ему на кораблях из Англии, Франции и Голландии. Некоторые его поездки в деревню были предметом большого любопытства местных жителей и шепотом ассоциировались со смутными слухами о пожарах на холмах по ночам.

Единственными близкими друзьями Карвена были Эдуард Хатчинсон из Салем-Виллиджа и Саймон Орн из Салема. С этими людьми его часто видели беседующим на самые широкие темы, и их обоюдные визиты были отнюдь не редкостью. Дом Хатчинсона стоял в черте леса и не очень нравился особо чувствительным местным из-за звуков, доносившихся оттуда по ночам. Говорили, что хозяин принимает там «странных гостей», а из окон его виден такой огонь, какой не под силу породить свече или камину. Знание, которое он демонстрировал относительно давно умерших людей и давно забытых событий, считалось явно нездоровым, и он исчез примерно в то время, когда началась паническая «охота на ведьм» — более о нем никогда не слышали. В это время пропал и сам Джозеф Карвен — но вскоре стало известно о его благополучном поселении в Провиденсе.

Саймон Орн жил в Салеме до 1720 года, когда его неспособность заметно состариться стала привлекать внимание. После этого он исчез, хотя тридцать лет спустя его точный двойник и самозваный сын объявился, чтобы заявить права на его собственность. Иск был удовлетворен на основании документов, написанных рукой Саймона Орна, и Иедидия Орн продолжил жить в Салеме до 1771 года, когда письма граждан Провиденса преподобному Томасу Барнарду и другим поспособствовали его тихому удалению в неизвестные места.

Некоторые документы обо всех этих странных персонажах хранились в посещенном Вардом институте, в судейских архивах и в реестрах городской управы. По большей части были они самого обычного толка — документы на землю, купчие, к примеру, — но попадались средь них и свидетельства более провокационного характера. В протоколах судебных процессов над ведьмами Чарльз встретил несколько не подлежащих сомнению упоминаний интересующего его контекста — например, некая Хепсиба Лоусон поклялась десятого июля 1692 года на слушании дела под председательством судьи Готорна, что «сорок ведьм и Черный Человек имели обыкновение сходиться в лесу за домом Хатчинсона», а еще один свидетель заявил на заседании восьмого августа перед судьей Гэдни, что «мистер Дж. Б. (преподобный Джордж Берроуз) в ту ночь призвал Диавола, и тот отметил Знаком своим Бриджит С., Джонатана Э., Саймона О., Делиберенс В., Джозефа К., Сьюзен П., Мехитабель К. и Дебору В.». Имелся также каталог ведьмовских книг Хатчинсона, составленный после его исчезновения, и незаконченный зашифрованный манускрипт, написанный его почерком, который никто не смог прочесть. Вард заказал фотокопию данной рукописи и сразу после ее получения взялся за расшифровку. К концу августа он трудился над ней особенно упорно, почти безотрывно, и впоследствии из его слов и поступков можно заключить, что в октябре либо ноябре он наконец подобрал ключ к шифру. Но сам юноша никогда не подтверждал на словах подобный успех, если даже тот и имел место.

Но наибольший непосредственный интерес представляли материалы Орна. Варду потребовалось совсем немного времени, чтобы доказать по почерку то, что он уже считал установленным из текста письма к Карвену, а именно — что Саймон Орн и его предполагаемый сын суть одно и то же лицо. Ведь и сам Орн сообщал своему адресату о трудностях, возникших в связи с его долголетием, из-за которых он вынужден был на тридцать лет покинуть Салем и вернуться обратно под личиной собственного отпрыска, представителя нового поколения. Орн предусмотрительно уничтожил большую часть своей корреспонденции, однако граждане Салема, принявшие касательно него меры в 1771 году, нашли и сохранили несколько писем и бумаг, повергших их в удивление. Состояли те из загадочных формул и диаграмм, написанных разными почерками; все это Вард либо тщательно переписал, либо велел перефотографировать для личного пользования. В рукописных завитках одного особенно таинственного письма, которое изыскатель сличил с книгой актов в архиве мэрии, он безоговорочно узнал руку Джозефа Карвена.

Это письмо Карвена, хоть и не датированное никоим образом, не могло быть тем, на которое прислал известный конфискованный ответ Орн, но по его содержанию Вард установил, что оно было написано если не в 1750 году, то лишь немногим позже. Не лишним будет привести текст полностью — как образец стиля того, чья история была столь темной и страшной. Взывает оно к «Саймону», однако имя зачеркнуто (неведомо, самим ли Карвеном или же Орном).