Пустотный Рыцарь - Blue Catanist

руки вместе. Его слова и действия вернули Алана в реальность. Он вспомнил совет Александра: «Обращай свои чувства в оружие, которое ты ведёшь, а не оно ведёт тебя». Из стен вырвалась магма, что готова была обрушить юнца-киборга. Алан обратил свой страх в оружие и из его металлической руки вырвался луч, которого он сам даже не ожидал увидеть. Полит был вынужден упасть и остановить магму. Не успел он встать, как Алан уже налетел на него с кулаком, что взорвал пол. Бывший инквизитор обратился в фибру и зашёл сзади со своими хвостами. Но Алан сжёг их лучом с разворота, а после заблокировал своей рукой когти. Второй же он пробил сквозную дыру в Полите, а затем откинул его, не дав шанса для контратаки. Полит снова обратился в красноватую дымку и побежал прочь. Алан подобрал пистолет и побежал за ним. С удивлением для себя, он обнаружил, что буквально полетел на реактивной тяге за ним. На каждом развороте Алан пытался поразить своим мощным кулаком одержимого, взрывая всё вокруг. Огненные лучи буравили стены, снося части тела беглеца. Но одержимый продолжал бежать. Пока, наконец, не загнал себя в тупик. Полит пытался отчаянно забросать Алана кольями, но страх вёл его, а не он страх. Поэтому Алан, уклонившись на невообразимой для себя же скорости, схватил одержимого за лицо. Его раскалённая рука приварилась к коже врага.

– Ты…ты… Чудовище! Как я! В один день, ты поймёшь это… И тогда…

Алан в момент прожёг его лицо лучом до черепа, в котором уже не было ничего. После он медленно опустил его и промолвил:

– Вечный покой даруй им, Господи, и да сияет им свет вечный. Аминь.

Перекрестившись, он сорвал крест бывшего инквизитора, на задней стороне которого было написано «Полит». Затем Алан уселся рядом с трупом, смотря на свою руку. Ему было страшно. Он не хотел подниматься наверх. Ему казалось, что он должен был остаться. Что должен был спрятаться. Как монстр. Его одеяние было сожжено и обнажало его кибернетическую натуру. И каждый бы увидел, что он такое на самом деле. Но так было нельзя. Кем бы или чем бы он не был, он знал, что душа и помысли его были чисты. А тело лишь оболочка. Но теперь его гложило, кто и зачем с ним это сделал. Пока он об этом думал, рука начала заживать. И приобретать нормальный вид клеткой за клеточкой. Это происходило так быстро, что аж завораживало. И вот Алан уже смотрел на свою нормальную руку. Торс. Он потрогал лицо: снова мягкое, снова кожаное. С одной стороны, он обрадовался. Но с другой, у него возникло только больше вопросов. Встав, он подумал, как же хорошо, что лава не попала на штаны, усмехнулся про себя и пошёл на выход, пытаясь унять бурю чувств, бесновавшихся внутри. На улице его уже ждали парочка инквизиторов с отцом Александром. Последний тут же взволновано подбежал к парню, обнял его и внимательно осмотрел.

– Слава богу! Мы почувствовали поразительно мощные всплески энергии! Всё нормально?! Ты ранен?!

– Да-да. Всё нормально.

– А что с одеждой?!

– Одержимый её сжёг… Неважно. Важно это, – Алан показал Александру крест.

– Отец Полит? Он вроде бы считался мёртвым… Чёрт… Прости боже. Я… Если бы мы знали, что это бывший инквизитор, тебя бы…

– Это неважно, отец. Всё хорошо. Но нам надо кое-что обсудить…

– Да, конечно! Говори!

– Наедине, – взгляд Алана вызвал смутные чувства у отца Александра.

– Эм… Ладно. Тогда… сначала тебе надо пройти тест на психостабильность, раз уж ты здоров. Потом поговорим.

Тест Даггера или же тест на психостабильность представлял из себя множество вопросов, через которые опытный инквизитор на пару со специалистом-детектором смотрели за реакцией испытуемого. Фиксировались его эмоции, чувства, колебания сердца, нейронная активность через полиграф, который также отслеживал влияние объекта на фибру, изменение его фибриного потенциала и структуры его СДФ. Инквизитор же, помимо безопасности, отвечал, в целом, за те же вещи, что и полиграф. На тот случай, если техника даст сбой или одержимый сможет её обезвредить. Ну и в целом, Церковь не сильно доверяла технологиям. Алана завели в небольшое и яркое помещение в здании АМК. Перед ним сел мужчина средних лет, который, предварительно подключил к будущему инквизитору все необходимые датчики. Он смерился со временем в смартмайнде, что выражалось в закатывании глащ, и заговорил:

– Что ж, пожалуй, начнём. Меня зовут Родерик Гоул. Сегодня я буду вашим полиграфологом. Вы наверняка знаете процедуру, однако, мой регламент требует вас уведомить о порядке прохождения тестирования, – голос специалиста был мягок и искусственно добр, – Когда сюда придёт старший инквизитор, который будет следить за ходом процедуры, я буду задавать вам вопросы. Отвечать надо быстро и честно, как бы правда плохо не звучала