Много смертей Гарри Поттера - ShayneT

На лице Слагхорна явно проступил встревоженность.

— Как только он вернет себе тело, его будет практически невозможно остановить.

— А почему, по-вашему, я так сильно на вас давлю? — спросил Гарри. — Мы могли бы уговорить вас вернуться в школу, попытаться подружиться с вами, убедить рассказать то, что вам следовало бы сообщить нам в самый первый же день.

Гарри преднамеренно понизил голос.

— Мне бы это понравилось. Думаю, мы смогли бы стать хорошими друзьями. Мы могли поговорить о моей маме, и вы рассказали бы мне истории о том, как было хорошо в те дни перед тем, как все развалилось на части.

Слагхорн притих, внимательно разглядывая Гарри. Локти он поставил на колени, подался вперед и выглядел при этом так, словно хотел схватить руками голову, хотя и не стал этого делать.

— Проблема в том, что времени сейчас не осталось. Все близится к концу. Как только он обретет тело, то приступит к своим финальным действиям. Как долго продержится министерство, едва он возьмется за дело?

До Гарри вдруг дошло, что он излагает чистейшую правду. В прошлом люди отпускали замечания о сходстве между ним и Волдемортом. Оба полукровки и слизеринцы. С обоими жестоко обращались магглы. Время от времени Гарри даже обвиняли в том, что он мыслил как Волдеморт.

Волдеморт готовил почву для захвата министерства. Все казалось очевидным, попытки дискредитировать Скримджера и усадить нужных людей в кресла в Визенгамоте, лишь способ добиться того, чтобы следующий избранный ими министр оказался тем, кем сможет манипулировать Волдеморт.

Если бы действовал сам Гарри, то он бы начал с малого: с безобидных на вид законов, или тех, которые влияли бы на малое количество людей.

Как только люди привыкли бы, он начал бы создавать еще больше законов, постепенно отнимая у них свободу. Дай людям достаточно времени, и они привыкли бы к чему угодно. Гарри сам являлся доказательством подобного.

— Сколько вы протянете, едва он захватит министерство? — поинтересовался Гарри. — Полагаю, что вы окажетесь в его списке врагов третьим номером, сразу после меня и директора. Он уже три раза ловил вас, чего же он сможет добиться, направив также на ваши поиски все подразделения авроров?

— Я... не может быть, что все так плохо, — запинаясь, произнес Слагхорн.

— Вопрос, который вам следовало бы задать самому себе, следующий, — подсказал Гарри. — Если вы могли все предотвратить и не остановили его, то разве не на вас падет ответственность за каждую смерть, причиненную им с текущего момента?

— Я ничего не делал!

Теперь Слагхорн внешне все больше и больше походил на того надломленного человека, которым и являлся. Разнося человека, давно уже находившегося немного не в себе, Гарри ощущал себя слегка хулиганом. Руки Слагхорна заметно дрожали, возможно, указывая на давнее повреждение от заклинания.

Дамблдор наблюдал сзади, и лицо его практически ничего не выражало. Гарри ощущал неодобрение директора, но разве не за этим Дамблдор его сюда привел? В случае достаточно сильного неодобрения Дамблдор шагнул бы вперед и прекратил происходящее.

Но он стоял неподвижно.

Дамблдор, по-своему, мог быть так же безжалостен, как Гарри или кто-то еще. Ему просто не нравилось, что его увидят за грязной работой. В каком-то смысле это слегка роднило его со Слагхорном.

— Единственно, что нужно злу для победы, так это бездействие хороших людей, — сказал Гарри. Он где-то услышал это выражение и сейчас оно показалось ему подходящим. — Вы — хороший человек?

Слагхорн медленно кивнул.

— Спросите любого из моих учеников. Я стольким помог... люди любили меня.

Гарри подался вперед и взял руки Слагхорна в свои. Гораций вздрогнул, но не отстранился.

— Люди снова полюбят вас. Как только его не станет, все закончится. Вы снова сможете быть с людьми, помогать им и наслаждаться счастьем. Все, что вам нужно, рассказать нам.

— И что произойдет, если вы проиграете? Если он обнаружит, что я вам рассказал, то меня ждут невообразимые страдания.

— Если он будет знать, что мы знаем, то информация окажется бесполезной для нас, — сообщил Гарри. — И с вашего разрешения мы можем стереть вам память, и вы никогда не узнаете, что сюда вообще кто-то приходил. Нельзя добиться силой признания в чем-то, чего вы не знаете, не так ли?

Слагхорн некоторое время внимательно разглядывал его, затем внезапно расслабился. Гарри вдруг понял, что победил.

— Семь, — наконец ответил Гораций. — Я сказал ему, что семь — абсолютный предел, прежде чем сама душа начнет разваливаться на части.

— Расскажите мне все, что вы знаете, — предложил Гарри.

60. Впереди

— Вышло как-то грязновато, — тихо заметил Дамблдор.

Слагхорн остался у себя дома, в неведении об их визите. Насколько понимал Гарри, все стороны оказались в выигрыше. Горация не спросят о чем-то, чего он не знает, да и предать их тоже не сможет.

Гарри нахмурил брови.

— Что еще мы могли сделать? Уговорить его преподавать в школе, а затем ждать большую часть учебного года, пока мы пытались бы взять его измором?

— Такой вариант вышел бы добрее.

Они сидели в кабинете Дамблдора и огонь тихо потрескивал. Темнее, чем обычно, или, возможно, настроение Гарри окрашивало все в более мрачные тона.

— Глупый вариант... гриффиндорский выбор. Когда героический вид заботит больше настоящего спасения людей, — Гарри покачал головой. — Иногда прагматический подход — наилучший.

В конце концов, начни Дамблдор вмешиваться и Гарри ничего бы не добился, и Слагхорн все еще являлся другом директора. Дамблдор, как и Гарри, понимал необходимость содеянного. Ему могли не понравиться методы, но Дамблдору точно требовались результаты.

— К тому же, — продолжил Гарри. — Он ничего и не помнит. Мы исправим его ошибку, и Слагхорн сможет сказать себе, что в конечном итоге все разрешилось само собой.

— Я, в общем-то надеялся, что удастся уговорить его на преподавание, независимо от прочих наших дел, — мягко пояснил Дамблдор.

Гарри покачал головой.

— Вы видели, в каком он состоянии? Он преподавал бы не лучше Квиррелла в первом