Повести и рассказы - Джо Р. Лансдейл

Я знаю, что утонут. Мы таким образом сохраняли моего младшего братишку на протяжении шести месяцев. Он стал походить на тряпку только тогда, когда мы стали приковывать его к сараю. Не из-за муравьёв, которые поползли вверх и добрались до него, а чёртовы гвозди. У нас не стало хороших мест, через которые можно было прибивать его, когда оторвались уши, и нам приходилось брать гвозди всё длиннее и длиннее, чтобы пробить ими голову, шею и тому подобное. То, что мы каждый день вынимали эти гвозди гвоздодёром, на пользу ему не шло.

Мой старик сказал, что если бы он мог всё переиграть, он не стал бы так сильно бить моего братишку стулом. Но, он и о моей младшей сестрёнке так же говорил, когда проломил ей голову. Она, кстати, недолго протянула. Тогда мы ещё не знали столько фокусов, как сейчас.

Ну, надеюсь, я смогу запихать Бобби обратно в мешок. Он стал распухать и разваливаться на части прямо на глазах. Я вроде как готов упаковывать его обратно, так что я могу пойти домой и увидеть мамочку. Я всегда смотрю на неё несколько минут, прежде чем положить Бобби в холодильник рядом с ней.

Перевод: Иван Миронов

Пес, Кот и Младенец

Joe R. Lansdale. "Dog, Cat, and Baby",1987

Тут рассказывать нечего. У меня дома младенец и собака, и меня это, разумеется, беспокоит. Держу их подальше друг от друга, потому что немало читал про псов, любимых домашних животных, которые вдруг убивали детей. Еще у нас кошка. Я не фанат кошек. Все это совпало, и я придумал этот небольшой рассказ.

Пес не любил Младенца. Раз уж на то пошло, то Пес не любил и Кота. Но у Кота были когти — острые когти.

Пес всегда был любимцем в семье. Его гладили по голове. «Вот, мальчик, кушай. Молодец. Хороший пес. Лапу. Голос! Сидеть. Умничка».

Потом появился Младенец.

Кот никогда не был проблемой.

Кот семье нравился, но его не любили. Иногда его гладили. Кормили. Не ругали. Но и не любили. Не так, как любили Пса — до Младенца.

Дурацкая розовая вопилка.

Младенцу говорили: «Ооох и ааах». Пес подходил к хозяевам, а они говорили: «Назад, мальчик. Не сейчас».

А когда будет сейчас?

У Пса сейчас не было. А у Младенца сейчас было всегда. У Пса не было ничего. Иногда они так увлекались Младенцем, что не кормили Пса весь день. Больше Пса не хвалили. Не вспомнить, когда в последний раз гладили по голове или говорили: «Умничка!»

Плохо. Псу не нравилось.

Пес решила что-то сделать.

Убить Младенца. Тогда опять будет Пес и Кот. Кота не любят, значит, все будет хорошо.

Пес все продумал. Младенца убить легко. Младенец мягкий, розовый. Кровь вытечет быстро.

Младенца часто сажали в прыгунок, когда Хозяйка вешала стирку. Там Младенца просто достать.

И Пес ждал.

Однажды Младенца посадили в прыгунок и Хозяйка ушла на двор вешать. Пес смотрит на прыгающую розовую штуковину, думает, как разорвет ее на клочки. Думает долго. От думанья он радуется так, что изо рта течет вода. Пес двинулся к Младенцу, к приятному времени.

Младенец оглядывается, видит, как крадется, почти ползет, Пес. Младенец плачет.

Но не успевает Пес доползти, как прыгает Кот.

Кот прятался за диваном.

Кот бросается на Пса, разрывает морду зубами и когтями. Псу больно, хочет убежать. Кот за ним.

Пес пытается укусить.

Кот цепляется когтями за глаз Пса.

Пес визжит и убегает.

Кот скачет на спину Пса, кусает за макушку.

Пес пытается свернуть в спальню. Кот царапает его когтями, разрывает зубами, Пес спотыкается. Пес бежала очень быстро, изо всех сил, врезается в косяк, отступает и падает.

Кот слезает с Пса.

Пес лежит.

Пес не дышит.

Кот знает, что Пес умер. Кот слизывает язычком кровь с коготков и с зубов.

Кот избавилась от Пса.

Кот смотрит в коридор, где плачет Младенец.

Теперь второй.

Кот ползет по коридору…

Перевод: Сергей Карпов

Сам ты «бу»

Joe R. Lansdale. "Boo, Yourself", 1987

Когда Боб Рэндизи перестал работать каменщиком и ушёл на покой, то никак не ожидал, что женится, и уж точно не на такой юной красотке, как Бесси Уильямс. Боб едва ли подходил для брака. Ему стукнуло шестьдесят восемь, он был таким же обаятельным, как пропитанный креозотом столб, а из-за скопища бородавок, украшавших нос, и странных серебристых глаз о привлекательности и говорить не приходилось.

Если намекнуть Бесси на саму идею такого, она бы с криком выставила намекающего из бара «Тилли» — места, где её чаще всего можно было отыскать. Выходить замуж было совсем не в привычках Бесси, тем более за старого хрыча вроде Боба. Она предпочитала жить раскованно. Или, как заметил бармен из бара «Тилли», «почти все мужчины в городе точно знают, что Бесси — не натуральная блондинка»

Поэтому ни одна из сторон о браке даже не помышляла. Боб хотел весь день работать в собственной обивочной мастерской, поскольку, трудясь только на полставки, он уже заработал репутацию волшебника, превращающего дешёвую обивку в произведение искусства. А Бесси, ну, ей просто хотелось так и оставаться Бесси. До тех пор, пока она не прослышала о наследстве, вот тогда идея превратиться в миссис Рэндизи сразу стала привлекательной.

Боб соблюдал свой график точнее, чем часы. В рабочие дни с восьми до пяти он трудился у себя в мастерской, кроме часового перерыва на обед. После пяти Боб ужинал и немного смотрел телевизор перед сном. По субботам он читал скопившиеся за неделю газеты, а ровно в семь часов направлялся к «Тилли», чтобы выпить еженедельного пива. По воскресеньям Боб отдыхал.

В «Тилли» был обычный субботний вечер, когда Бесси заметила Боба. Она сострила насчёт бородавок на его носу, и парень, с которым она там была, рассмеялся и сказал:

— Ну да, какая жалость, что у того хмыря куча денег, а он, наверное, скоро копыта откинет.

— Денег? — переспросила Бесси. Так она и услышала историю про наследство. Без разницы, что это оказалась кое-как сляпанная байка, часть насчёт ста тысяч долларов она прекрасно уразумела. И, как девушка практичная, понимающая, что четырнадцать долларов в неделю плюс сверхурочные за обжим стульев на алюминиевом заводе не