Много смертей Гарри Поттера - ShayneT

дыбом. Ему представилось, как нечто на верхушке груды мусора выжидает момента, чтобы прыгнуть на него. Люди редко смотрели вверх, и именно это делало его лучшим направлением для нападения.

Он заметил проблеск света, сверкавшего на чем-то впереди. Даже со своими очками Гарри пришлось зажмуриться, и он не смог рассмотреть, что там такое.

Он наколдовал чары обострения восприятия; если там его поджидало нечто живое, то Гарри распознал бы его по дыханию. По крайней мере, смог бы рассмотреть, что же там впереди.

Гарри ощутил знакомый мгновенный прилив всех чувств, усилившихся в тысячу раз. Вдруг услышал Гермиону, находившуюся у двери за его спиной. Сердце ее колотилось, слышалось быстрое и затрудненное дыхание. Она волновалась за Гарри.

Звук собственного пульса оказался бы ошеломляющим, но Гарри научился не обращать на него внимания. За исключением птиц, взмахивающих крыльями, другие звуки в помещении отсутствовали.

Стало быть, наблюдатель отсутствовал, или, по крайней мере, не являлся живым.

Наклонившись, он увидел то, что искал. Потускневшая старая диадема на верху кучи. Игра света привлекла к ней его внимание.

Гарри вдруг охватило предчувствием надвигающейся опасности. Вряд ли стоило посылать новых свиней через то место, где убило предыдущую, такое не помогло бы ему, пожелай он там пройти. Единственной альтернативой являлось карабканье на кучи, чтобы избежать прохода внизу и поискать другие пути в обход или...

Гарри осклабился. Взмахнул палочкой, и стая птиц, парившая перед ним, помчалась вперед. Если Том Риддл и установил тут другие ловушки, они не тронули птиц. Последний бросок перед целью.

Птицы добрались до диадемы, и первые две, дотронувшиеся до нее, почернели и умерли. Тем не менее, остальные схватили ее и с трудом, но все же дотащили до Гарри.

Разумеется, Гарри не стал ее трогать. Он наколдовал мешок, чтобы сунуть ее туда, одновременно с этим ощущая, как свежо воспоминание о непреходящей черноте, поднимающейся по руке Дамблдора. Птицы сбросили диадему в мешок, и Гарри поднял его магией, заставив лететь у себя за спиной.

Отменив чары обострения восприятия, он осторожно вернулся к двери по своим же следам.

Гермиона поджидала его там, и на лице ее отражалась тревога. Гарри покинул поле ее зрения, но она последовала его указаниям и внутрь не вошла. Гарри порадовался ее исполнительности и не сомневался, что случись с ним чего, Гермиона помчалась бы за Дамблдором. Единственный шанс на спасение, если бы его окаменило или остановило как-то, не убивая.

Знай Волдеморт о его способности тогда, в предыдущие годы, когда он тут обустраивал все, то несомненно добавил бы и несмертельных ловушек на такой вот случай. Что-то, трансфигурирующее Гарри в книгу, или кость, или нечто в том же духе оказалось бы поразительно эффективным.

Никто не нашел бы его посреди этой исполинской кучи. Океан мусора, буквально, ну или как минимум очень большое озеро, и Гарри пропал бы в нем навсегда.

— Это она? — спросила Гермиона, уставившись на мешок.

Гарри кивнул.

Переместив мешок магией на диван, он осторожно позволил ему опасть и раскрыться. В центре дивана появилась диадема. Старая, потускневшая драгоценность.

Гермиона шагнула вперед, и Гарри придержал ее, ухватив за руку.

— Небезопасно трогать ее, — сообщил он. — Один из них практически убил Дамблдора в... будущем, которого не случилось, или прошлом... или... ну, в общем, во время одной из перезагрузок.

Не имелось способа нормально описать то, чего не произошло в будущем, которое теперь стало прошлым.

— Я слышу, как она зовет меня, — тихим голосом произнесла Гермиона. — Они всегда так делают?

— Не слушай ее, — резко бросил Гарри. — Она соврет тебе и сделает что угодно, лишь бы выжить.

Гермиона нахмурилась.

— Говорит, что ты всего лишь используешь меня и бросишь в то же мгновение, когда я стану бесполезна.

— Думаю, пришло время тебе пойти и позвать Дамблдора, — ответил Гарри. — Дверь останется открытой.

— А что, если кто-то пройдет по коридору? — спросила Гермиона.

— Сотру ему память, — заверил ее Гарри.

Гермиона посмотрела на него потрясенно, но он не видел другого выбора. Прогулка по коридорам с парящим за спиной мешком выглядела бы еще подозрительнее. Гарри мог бы накрыть его своей мантией-невидимкой, но тогда начал бы беспокоиться, что диадема как-то испортит ее.

— Ты дорога мне, — уверил он Гермиону. — И даже когда все это завершится, мы все равно останемся друзьями. Я не использую тебя... теперь сходи и приведи Дамблдора, хорошо? Убедись, что тебя не подслушивают.

Она посмотрела на него пристально, затем бросила взгляд на диадему, покоящуюся на диване. Кивнула, и мгновение спустя в стене открылась дверь.

Гарри подошел к двери и увидел, как Гермиона с изрядной скоростью удаляется по коридору.

Он остался наедине с предметом, содержащим в себе дух его врага.

64. Шёпот

Гарри стоял в дверном проеме, высматривая возвращающихся Гермиону и Дамблдора, и тут ему послышался шепот в голове.

Он оглянулся в сторону дивана, на котором все еще покоилась диадема. Смотрелась она безобидно, как и любая другая старинная драгоценность, но Гарри знал, что это не так. Она разговаривала мысленно с Гермионой, и он даже не услышал их общения, что означало — диадема потенциально опаснее других крестражей.

Шепот отдавался эхом, и Гарри торопливо выглянул в дверь. Он никого не видел, но кое-кто из старших учеников владел чарами хамелеона. Сколько всего их там находилось, неужели больше одного?

Старшие слизеринцы приближались, собираясь добраться до Гарри. Он всегда знал, что так и будет, но почему-то в прошлом это беспокоило его не столь сильно. Ему никогда не приходило в голову поинтересоваться, сколько же информации они отправляют домой. Неужели они сообщали о его делах и планах?

Рылись ли они в его вещах? Конечно, он прибегал к определенным простым мерам предосторожности, но на каждую защитную магию имелся еще лучший способ ее преодоления. В конце концов, Дамблдор сумел пробиться через лучшие защиты Волдеморта меньше, чем за тридцать минут.

Насколько смогли бы задержать других заклинания, которыми он располагал на третьем курсе?

Шум в коридоре… Гарри натянул мантию-невидимку и выглянул в дверь. Все равно ничего не увидел и обозлился из-за собственного бессилия. Люди, скрывшие себя чарами хамелеона,