Из пункта А в пункт Б - Владислав Григоревский

– Нравиться? Урод. – злобно оскалившись, я решил если уж и нарываться, то нарываться до конца.

Лицо старика перекосило, он сузил глаза и заскрежетал зубами. Лишь поставил поднос с едой на столик и, плюнув на пол, исчез за дверью.

Я был уверен, он с удовольствием разукрасил бы мне левую половину лицо. Но, видимо, страх перед Сапофи его остановил от этого. Что ж, видимо, в иерархии этого заведения мы с ним примерно на одном уровне.

Желание поспать как рукой сняло. Аппетита у меня тоже не было и я решил выпить. И закурив, после полного стакана водки, я принялся созерцать стену. С любопытством наблюдая, что же она явит мне сегодня.

И будто прочитав мои мысли, стена, до этого момента застывшая, начала свои игры с линиями.

Вглядываясь в танец линий, мой травмированный мозг пытался за что-нибудь зацепиться. Нарисовать воображением хоть что-то отдельно напоминающее картину. Картину, в которой будет сюжет, на который можно отвлечься. Но вместо этого – хаос. Будто смотришь как копошатся черви в куче из таких же копошившихся червей. Хотя, думаю и там было бы больше смысла.

Веки потяжелели и меня начало клонить в сон. И в этот самый момент, когда ты вроде ещё не уснул и воспринимаешь окружающий мир, но при этом уже не бодрствуешь, линии начали принимать знакомые мне очертания. Я видел на стене очертания лица моей бабушки. Не знаю был ли это уже сон или мое воображение. Но я оказался в доме своей бабушки, которую видел еще совсем ребенком.

И вот я маленький ребенок, сижу в манеже и ковыряюсь с игрушками. Рядом за столом сидит моя мама и её мать. И всё, что они говорят я отчетливо воспринимаю. Мой разум, будто вселился в тело ребенка.

– Он обычный ребенок. – говорит моя мать. И её голос настолько слаб, что он будто бы звучит от куда-то из далека.

– Обычный. – наоборот отчетливо слышны слова бабушки. – Да не с обычной судьбой малец. И справится ли он? Вот в чем соль.

– Мама, я ведь просила тебя, не надо мне твоей херомантии этой.

– Не богохульствуй! Никакая это не хиромантия. И если ты отрицаешь свой дар, так тому и быть. Но послушай меня, дитятко то ждёт серьезное испытание. Зло, как есть само зло, встретится ему на пути. А сможет ли он выстоять против него? А? Позволь, я ведь могу помочь, дочка.

– Отстань, ма, оставь его и меня в покое.

Что это было? Сон? Наваждение? В силу своих малых лет я ни за что бы не запомнил такого разговора. А придумать сейчас. Как? Зачем?

Так и не сумев разобраться в том, что же я точно видел и слышал, мой мозг отключился и погрузился в сон.

Проспал я до вечера. И когда город уже утопал в ночи и бледная луна пыталась хоть как-то явить себя миру сквозь пелену туч. Мой сон был прерван самым бесцеремонным образом.

– Тебя ждут. – пнул меня по ноге Архон и кивнул в сторону двери.

С его лица так и не исчезла ехидная улыбка.

– Когда-нибудь я её сотру. – ели слышно произнёс я.

Бармен точно это услышал. Направляясь к выходу, он на секунду замер и сжал кулаки. А после, видимо, борясь с желанием ответить, ускорился и, выходя, в сердцах хлопнул дверью.

Закурив и тряхнув головой, я попытался встать. Получилось, хоть и с трудом. Тело ныло и к тому же затекло.

Вот такой, уничтоженный физически и морально раздавленный, я отправился делать свою работу.

***

Спустившись, я принялся изучать зал и его посетителей. Бармен на своём месте почему-то прячет глаза и сильно сжимает зубы. Видимо, всё еще горит желанием набить мне морду. От этой мысли рука машинально дотронулась до левой скулы. Боль ещё оставалась, но уже заметно ослабла. Или, можно сказать, стала более привычной.

К счастью, моего помощника в зале не было. Зато посетителей почти за каждым столом. И все сидят спиной ко мне. Кроме одного.

Это меня удивило больше всего, обычно они садятся спиной к выходу. Будто есть какое-то неписаное правило. А этот сидел и смотрел на меня. На нем был надет длинный, явно большего, чем того следует, размера, темный, помятый плащ. Длинный седой волос был засален и растрепан. Глаза его бегали, а руки не знали покоя. Он то вертел не выпитый стакан, то просто ощупывал стол.

Но тут он замахал рукой. Чем вывел меня из ступора. Его жест явно был адресован мне, наши глаза встретились и я направился к нему.

Гость тут же вскочил, отвесил мне поклон и, как ни в чём не бывало, плюхнулся обратно.

– Вы, Вы эээ… Вы, здравствуй, честь имею! – широко улыбаясь приветствовал меня гость.

– Здравствуйте. – спокойно ответил я и сел. Мой визави же, будто потеряв интерес к моей персоне, принялся глазеть по сторонам. И я решил продолжить. – Что Вас сюда привело?

– Так, да? Значит, что привело. Ммм… Знаете? Нет, значит ммм… – он занервничал и начал водить стаканом по столу. Как будто ребенок, что играет машинкой. – Может это, того. Раз, два и того. Ну ты, Вы понял. Ой, нет. Надо ведь рассказать, что привело, ведь такой был вопрос. Ммм… Ну дык, да. А как Вас зовут?

– Николай. – обескураженно выдавил я из себя.

– Ха, Николай, да, да, Николай. А меня нет, ну то есть не Николай. Меня не так зовут, по-другому, совсем. Он приходил ко мне вчера, не помню как его зовут. То ли… а нет! Хотя, может быть. Ммм… Авраам. Эээ… Точно, Авраам. Да-да. Меня так зовут. А его не так зовут, по-другому. Как Вас, но не Николай, а как Вас, по-другому. Ну все, стреляй.

Моя челюсть отвисла, а глаза округлились. Авраам был не в себе, и это, если мягко сказать.

– А как его зовут? – единственное, что я смог выдавить из себя, глядя как мой гость опять потерял вкус беседы.

– Кого? – округлив глаза, он посмотрел на меня.

В его глазах я заметил легкий огонёк, который тут же пропал.

– Того, кто к вам вчера приходил.

– А. Эээ… Ха, я понял, это тест такой. Нет, нет, он не приходил, по крайней мере, вчера. Не помню, когда. Он красивый, высокий такой, крупный. С шарфом, да-да. Вот только. – Неожиданно Авраам замолчал, приподнял бокал и посмотрел на дно. – Так вот. – оживившись и начав оглядываться по сторонам, заговорщически продолжил он. – Все это не совсем верно, хоть от части формула и верна. Но уравнение ошибочное, хотя решение верное. Ну и черт бы с ним. Так зачем я пришел, да? Ведь так Вы, ты спросили? Ну тут все просто. Я пришел.

Он широко улыбнулся и посмотрел на меня. Подмигнул и тут же опять начал крутить головой.

– Вас зовут Авраам, я понял, и Вы…

– Да, да, да, все верно. – перебил меня мой гость.

– Молчать! – рявкнул я. Моему терпению приходил конец. Как не стараясь уловить нить разговора, для меня это стало непосильной задачей. И терпения уже не хватало.

Гость приложил палец к губам и одобрительно закивал. Сидящие вокруг посетители начали заметно нервничать. Кто-то уронил бокал, кто-то начал ёрзать на стуле. Оглядев всех присутствующих, я решил продолжить.

– Отвечай коротко и ясно. Почему ты здесь? – сделав голос максимально властным, насколько мог, твердо спросил я.

– Ну тут все просто, я ведь говорил. Ты наверно меня не расслышали или я не то ляпнул. Я ученый, да, да. И мне, по правде, признаться не совсем понятен Кант с его взглядом на религию и этику поступков. Но вот, что интересно, я пришел сюда и значит я пришел сам, следуя моральной воли. Да, черт с ним, с Кантом. Терпеть не могу