Много смертей Гарри Поттера - ShayneT

— Ты спас от тролля тех, кого не смог я, — добавил Эдриан. — Ты справился лучше меня, оставаясь при этом все еще ребенком.

— У меня были друзья среди тех, кого ты спас от дементоров, — заметил Колин. — Друзья, которых я никогда больше не увидел бы, но теперь смогу встретиться с ними.

— Ты спас мою сестру, — мягко произнесла Флёр. — И за это я всегда буду тебе благодарна. Теперь у нее есть шанс прожить предназначенную ей жизнь.

— Это не то же самое, — раздраженно откликнулся Гарри. — Спасение одного человека не отменяет убийства другого... и даже если бы отменяло, то, с учетом количества убитых мной, у меня все равно могут быть проблемы.

Он даже не знал точного количества убитых им и вдруг устыдился своего незнания.

— А что насчет тех, кого прикончили бы убитые тобой? — спросила Флёр. — Кого-то, вроде моей сестры, которую они объявили созданием, стоящим ниже людей?

— Или людей вроде меня, — добавил Колин. — Магглорожденных и беспомощных.

— А со мной все было бы в порядке, — заявил Эдриан и пожал плечами под взглядами Флёр и Колина. — Это правда. Но они давили бы на меня, заставляя делать то, чего никогда не сделал бы сам, и в конечном итоге я оказался бы перед тем же самым выбором: жизнь или принципы. Надеюсь, что сделал бы тот же самый выбор, но не могу утверждать наверняка.

Несмотря на героизм, Эдриан попал в дом Слизерина, и слизеринцы проявляли склонность к прагматизму, причем до такой степени, до которой не доходили в других Домах.

— Стало быть, у меня есть выбор, — сказал Гарри. — Отправиться с вами или остаться.

Он задумался на некоторое время, затем оглянулся назад.

— А что насчет них? Вы говорите, что мы связаны. Если я вернусь, означает ли это, что они тоже опять оживут?

Если оживут, то сделать выбор будет легко. Гарри не затем прошел через все это, чтобы просто вернуть Волдеморта обратно в мир живых.

— Нет, — ответил Эдриан. — Ваши смерти разорвали последнюю связь между вами. Что бы ты ни решил, они останутся здесь.

— Стало быть, тогда все кончено? — спросил Гарри. — Правда закончено?

— Не так-то все просто, — произнес Колин.

Несмотря на невероятно юный вид, разговаривал он как взрослый, и Гарри задумался, не появился ли Криви в таком виде лишь потому, что сам Поттер помнил его таким. Гарри начал гадать, сколько же на самом деле прошло для них времени.

Мгновения, а может быть, и целая вечность. В конце концов, они же сказали, что время там работает иначе.

— Тебе все еще предстоит разбираться с министерством, — пояснил Эдриан. — Вместе с тем фактом, что ты убил целую кучу членов Визенгамота и министра.

Гарри вполне мог оказаться в Азкабане, в зависимости от решения остатков правительства, кем его выставлять, героем или злодеем. Он и без того уже находился в розыске.

— Другим слизеринцам тоже не понравится тот факт, что ты убил целую кучу их родителей и прочих родственников, — произнес Колин.

Даже если удастся избежать тюрьмы, возможно, Гарри окажется вынужден перебраться в другую школу, и это почему-то беспокоило его.

— Смерть легче, — призналась Флёр. — Жить — тяжело. Но как бы ни было прекрасно то место, в котором я сейчас нахожусь, я бы с удовольствием ухватилась за шанс пожить еще.

Тон ее голоса выражал смутное сожаление, а сама Флёр уставилась куда-то вдаль. Гарри ощутил обновленное чувство вины и заподозрил, что оно навсегда останется с ним, сколько бы он ни прожил.

Ему следовало спасти всех. Ему следовало стать умнее, быстрее, достичь большего и проводить меньше времени за легкомысленными занятиями. Возможно, он смог бы спасти всех.

— Наконец-то сможешь завести себе подружку, — сказал Эдриан. — Будет множество сражений и необходимость гримироваться. Некоторым такое нравится.

— Ты сможешь завести детей, — добавил Колин и улыбнулся Гарри. — Шанс дать кому-то другому жизнь, которая будет лучше твоей.

— Любовь стоит невзгод, — произнесла Флёр. — Если ты готов трудиться над ней.

Гарри всегда так сильно сосредотачивался на выживании, что все остальные части его жизни прошли мимо. Зрение его сузилось, ведь значение имело только одно — выживание. Даже те немногие друзья, которыми он обзавелся, всегда оставались на периферии.

Он оттолкнул в сторону даже Гермиону, лучшую и вернейшую подругу, дабы защитить ее. В другой жизни они могли бы стать равными партнерами, трудиться рука об руку, приближаясь к цели освобождения мира от тирании. Вместо этого Гарри вообще не подпускал ее близко, и теперь заподозрил, что тем самым не дал Гермионе достичь своего полного потенциала.

Он мог бы более эффективно использовать входивших в группу Дамблдора, но Гарри никогда не доверял никому из них, и в результате директор держал всех отдельно, возможно, ощущая, что реакция Гарри окажется отнюдь не хорошей.

Если он вернется, то привычки, которые Гарри взращивал всю жизнь, не исчезнут за ночь. Он так и останется параноиком, высматривающим несуществующие более тени.

Конечно, часть теней все еще могла существовать. В конце концов, вряд ли Волдеморт притащил за собой в министерство всю свою организацию. Где-то там все еще оставались Пожиратели Смерти, жаждущие отомстить за смерть своего лидера.

Неужели Гарри и правда хотелось провести всю свою жизнь, шарахаясь от теней?

— А почему мы в Большом зале? — вдруг спросил он.

Посмертию не следовало бы выглядеть как Хогвартс, почему-то все это казалось неправильным. Посмертию полагалось бы состоять из белых пушистых облаков, арф и крыльев или чего-то в таком духе. Гарри вообще не слишком-то ясно представлял, чему именно там полагалось быть. Его концепция посмертия сформировалась из кусочков и обрывков увиденного по телевизору во время уборки или подслушанного из чуланчика.

— А мы в нем? — изумилась Флёр. — Я как-то не заметила. Просто обычный повседневный зал?

— Нет, — ответил Гарри. — Он разукрашен так, как его наряжали перед Святочным балом.