Много смертей Гарри Поттера - ShayneT

— Нелегально, только если тебя поймают, — опять ухмыльнулся Гарри. — И, по правде говоря, плевать я хотел на возражения министерства.

Гермиона задумалась, насколько же силен стал Гарри. Из того, что он рассказывал ей в эти годы, он изучил такое, чего не знал даже Дамблдор, пускай Поттер и не располагал огромным боевым опытом или чистой силой директора.

— И сколько у тебя таких мест? — поинтересовалась Гермиона.

— Несколько, — уклончиво ответил Гарри. — Конечно, большинство не настолько огромны. На мой взгляд, это важно: иметь безопасные убежища, о которых никто не знает.

Что означало — знание о местонахождении безопасных убежищ размазано между необходимыми ему людьми, и каждый раз Гарри выступал в роли хранителя тайны. Вне всякий сомнений, даже ей он никогда не расскажет обо всех своих убежищах.

В конце концов, трудно избавиться от привычек, которые взращивал всю жизнь.

Гермиона задумалась, не стер ли Гарри на самом деле память Сириусу, в том, что касалось местоположения части убежищ. Она надеялась, что не стер, но не исключала того, что именно так Гарри и поступил.

Также он, без всяких сомнений, использовал близнецов Уизли. Именно Гарри выступал их тайным покровителем в индустрии, которая давно шагнула за пределы простого магазина розыгрышей. Производство уменьшающегося багажа приносило им, пожалуй, столько же денег, сколько все остальное, вместе взятое, и она слышала от Рона Уизли, что близнецы вышли на международный рынок.

Дошло до того, что близнецы наняли половину собственной семьи и все равно испытывали трудности, связанные с нехваткой персонала. Если Гарри получал свою долю прибыли от бизнеса близнецов, то уже являлся богачом, даже без учета всех прочих его афер.

— Но я хотел показать тебе не это место, — сообщил Гарри.

Он остановил машину и вылез из нее.

Гермиона последовала за ним, закрыла дверь автомобиля и ощутила, что Гарри обнял ее.

Закрыв глаза, она наклонилась для поцелуя, но вместо этого ощутила, как ее протягивают через трубу, и ахнула. Аппарация длилась, казалось, целую вечность, намного дольше, чем все испытанное Гермионой ранее.

Мгновение спустя она оступилась, ощущая, как ее слегка подташнивает.

Гермиона оказалась на пляже, и солнце уже садилось. Прекрасный океан и небо, озаренное такими красками, которых она никогда не видела в Англии.

Оглянувшись назад, Гермиона увидела на пляже дом. Полностью стеклянная стена, обращенная к ним. Вид изнутри, наверное, феерический.

— Где это мы? — спросила она.

— Ты сказала, что твой парень из Бразилии, — ответил Гарри. — Поэтому я решил, что здесь подходящее место.

— Бразилия? — переспросила как громом пораженная Гермиона.

Даже самые сильные волшебники лишь пытались осуществить межконтинентальную аппарацию, и она не слышала, чтобы хоть кто-то при этом еще и переносил вместе с собой другого человека. Сила Гарри, похоже, неизмеримо возросла с момента их последней встречи, раз уж он взялся за такое.

— И зачем мы здесь? — спросила Гермиона.

— Что ты думаешь о том, чтобы научиться чарам Фиделиуса? — с широкой улыбкой спросил Гарри.

— Я?

— Я подумал, было бы неплохо завести место только для нас двоих, — пояснил Гарри. — Место, куда сможем попасть только мы и никто другой.

— Но как я попаду сюда?

Гарри вытащил из кармана маленькую коробочку. Гермиона ощутила дрожь в сердце.

Открыв коробочку, Гарри извлек оттуда кольцо. Определенно не свадебное кольцо, но все равно прекрасное, с переплетенными золотыми листьями и небольшим сапфиром.

— Камень-портключ, привязанный только к тебе, — объяснил Гарри. — Тронь его три раза подряд, и тебя перенесет сюда, независимо от того, где на Земле ты будешь находиться в тот момент.

Гермиона уставилась на кольцо. Несомненно, это был способ Гарри защитить ее, дать такую возможность для побега, которой не ждут другие, так как способы противодействия портключам отличались от тех, что применяли против аппарации.

Но все же и первое украшение, когда-либо подаренное им, поэтому рука Гермионы слегка дрожала, пока Гарри надевал ей кольцо на палец.

— Ожидаешь неприятностей? — спросила она.

— Всегда, — откликнулся Гарри. — Где-то там еще остались логова Пожирателей Смерти. Большинство из них не ищет мести или чего-то такого, но все они не слишком-то любят министерство. Если наткнутся на меня, то нападут, если смогут.

До Гермионы доходили слухи о найденных группах мертвых террористов, и не всегда их находили в Британии. Часть из них — маггловские террористы, а другие — магические. Многих из них находили в местах, которые, по его собственным словам, посещал Гарри. Гермиона боялась расспрашивать его об убитых из страха услышать ответ Гарри.

Иногда она сомневалась, что вообще с ним знакома. В каком-то смысле она никогда его не знала. Часть ее с нетерпением предвкушала возможность узнать Гарри — задача, на которую, скорее всего, потребовалась бы вся жизнь.

Гермиона некоторое время стояла и молча наблюдала, как заходит солнце. Гарри стоял рядом с ней, и для такого пребывания на открытом месте, без попыток скрыть свое настоящее лицо, ему потребовалась бы изрядная уверенность в том, что данное место отрезано от остального мира.

— Я скрыл нас обоих чарами хамелеона, — пояснил Гарри, узрев выражение ее лица.

Он не смог бы пробиться через ее щиты окклюмента, и это означало, что Гарри достаточно хорошо знал Гермиону, чтобы понять, о чем она собирается спросить. Все это слегка пугало.

— Так что, куда отправишься дальше? — спросила она.

На самом деле она собиралась спросить о том, куда они отправятся, но в кои-то веки он не понял истинного смысла ее вопроса.

— Собираюсь отправиться в университет, — ответил Гарри.

— Чего?

— Я изучал не только магию, — пояснил он. — Я усердно занимался и изучал маггловские предметы, чтобы поступить в университет.

— Но зачем?

В жизни Гермионы было время, когда мысль о том, чтобы поступить в университет, не звучала вопросом. Поступление являлось неизбежным развитием жизни умной девочки, нечто такое, чему предстояло просто произойти после окончания школы.

Волшебный мир, казалось, словно специально создали, чтобы помешать подобному. После одиннадцати лет — никакого обучения, которое не касалось бы магии, и это означало, что волшебники, возжелавшие вернуться в мир магглов, оказались