Невероятное наследство (книга 2) - Лана Лэнц

веками от тебя зависела, чтобы у неё не было никакой личной жизни? Мне, чтоб ты знал, она тоже дорога, я к ней привязалась, как к младшей сестрёнке или дочери, — парировала Кицу.

— Ты могла её погубить, неужели не понимаешь? Вечно у тебя шило под хвостом, кицунэ, что с тебя взять!

— Я пыталась сделать её счастливее!

— И чем это закончилось⁉

— И чем это закончилось? — без тени сомнения в своей правоте, хмыкнув, переспросила она. — Все живы, а результат попытки нападения на нашу «хрупкую малышку» ты видел размазанным по пляжу и окрестным скалам. И, кстати, я действительно смогла бы её защитить, опасность-то вовремя почуяла, только Люба меня опередила. Так что это не ей надо бояться подобных тварей, а они должны обходить её окольными путями!

Выпалив на одном дыхании свою пламенную речь, лиса устало плюхнулась на дзабутон (плоскую подушку для сидения).

— Чаю налей и угомонись уже, — продолжила она так просто, как будто не видела его гневных взглядов. — Ты не можешь быть ей вечным щитом от проблем. Девочка должна научиться заботиться о себе самостоятельно, иначе ей не выжить. Вывести тебя из строя вполне возможно, даже не сложно, как ты вчера уже убедился, поэтому чаще тренируй её, обучай магическим приёмам, а не опекай.

Мартын подал лисе чай и сам уселся на дзабутон напротив, отпивая из чашки горячий ароматный напиток.

Бес понимал, что кицунэ права, он слишком вжился в роль заботливого старшего брата, к тому же, эта забавная малышка ему даже нравилась, а по сути, он всего лишь слуга, призванный на службу к ведьме.

— А итальяшка-то оказался ничего так, — заявил он более дружелюбно, чем минуту назад. — Похоже, наша девочка застряла острой иглой в сердце этого ювелира. Едва пришёл в себя, начал её имя лепетать.

— Ну вот, то-то же, если бы не досадное недоразумение в виде невовремя объявившихся жителей океана, все были бы довольны, — поджав губы, заявила бесу Кицу. — А то ты пыжился тут на меня, как индюк.

— Пыжился? Индюк⁈ — возмутился Мартын, и уже приготовился ответить чем-нибудь не менее колким, как вошла Люба.

— Какой индюк? Что я пропустила? — спросила она, зевнув и мило улыбнувшись.

Девушка пришла в себя, сон и травы, заваренные бесом, сделали своё дело.

— Индюк? — удивлённо вскинула брови лиса. — Ах, индюк. Мартын предложил приготовить индюка, а я сказала, что нужно спросить у тебя.

Мартын оценил умение Кицу быстро находить выход из ситуаций такого рода, мысленно её поблагодарив. Женщины во все века умели это делать легко и непринуждённо, играючи перестраивая беседу в нужное им русло.

— Так ты любишь индюшатину или нет? А, впрочем, ну её индюшку эту, хочешь попробовать блюдо, которым кормили Людовика XV?

Кстати, королева Мария (супруга того самого Людовика), как утверждал Джакомо Казанова, который присутствовал при королевской трапезе в 1750 году, обожала фрикасе из цыпленка.

Я предпочитаю готовить совсем молоденьких цыплят, они нежнее, — воодушевлённо сообщил Мартын, — всё будет в лучшем виде, и лиса заодно попробует, а то ест тут одних морских гадов.

При последних словах беса девушка вздрогнула и поморщилась. Потом, взяв себя в руки, сказала, что с удовольствием попробует хоть индейку, хоть цыплят, но на морские деликатесы, даже на рыбу, она пока смотреть не может.

Мартын и Кицу с пониманием синхронно кивнули, предложив ей чай, а через час Люба уже наслаждалась приготовленными бесом цыплятами, о которых когда-то говорил Казанова.

Окончательно успокоившись, девушка приступила к расспросам о том, почему Кицу решила, что она прямой потомок праматери, и вообще кто или что это такое.

Лиса моментально ушла от ответа, прикрывшись банальной отговоркой о том, что она наговорила ерунды, основываясь лишь на Любином невезении с мужчинами.

— Это я не подумав ляпнула. Такое абсолютно нереально в наши дни. Иногда болтаю всякие глупости, не обращай внимания.

Любаша тут же перевела взгляд на Мартына, из которого он понял, что без подробных пояснений она его в покое не оставит.

Ещё раз позавидовав способности Кицу уходить от ответа хитрыми женскими тропами, он пожал плечами и ответил, как ни в чём ни бывало:

— Хорошо, я расскажу, что знаю. В основном это больше смахивает на легенду, но кое-чему я и сам был свидетелем.

Поскольку на улице сильно похолодало, то истории, схожие со сказками, были как раз к месту и ко времени.

— Пойдёмте в онсэн, погреемся, — предложила лиса, — там бес и расскажет всё, что знает.

Все тут же согласились.

И через несколько минут все они уже нежились в горячей воде, вопросительно поглядывая на беса, закрывшего от удовольствия глаза.

На улице начинал накрапывать колючий дождь, погода окончательно испортилась.

Из-за этого ощущения от нахождения в онсэне казались просто нереальными.

Сидя в клубах пара, исходящих от горячей воды, и глядя на то, что творится за пределами пещеры, все наслаждались контрастом. Именно поэтому Мартына никто не торопил.

Наконец бес улыбнулся, не открывая глаз, и спросил:

— С чего начать-то? С «жили были» или с «однажды давным-давно»?

Его хозяйка и лиса прыснули со смеху, очень уж забавно прозвучало это его «с чего начать?», такого эффекта он, похоже, и добивался, желая разрядить обстановку.

— Начинай с чего хочешь, только рассказывай уже, сколько можно ждать? — возмутилась Любаша.

— А если расскажу, тогда разрешишь себя поцеловать? — неожиданно для всех заявил игривым тоном Мартын.

— Я тебя поцелую, я тебя так поцелую, что вторая шишка на голове появится, — засмеявшись, поддержала его шутку девушка.

Лиса, слегка прикрыв веки, с интересом поглядывала то на беса, то на Любу.

— Ладно, ладно, не ругайся, — сдался, вздохнув, Мартын, а затем обиженно произнёс, — но ведь так не честно, итальяшку своего хотела поцеловать, а меня никогда не целуешь. Чем я хуже-то? Его первый день всего знаешь, а я свой, почти родной. А хочешь…?

Он на секунду умолк, при этом глаза его сделались такими хитрыми, что по их виду было сразу ясно — что-то замышляет.

Буквально через минуту в воде рядом с ними оказался Альфредо.

Девушка, не ожидавшая такого оборота событий, завизжала от неожиданности, а бес обхватил её своими сильными руками, а точнее руками Альфредо, которым он обернулся, вытянул губы для поцелуя и притянул к себе.

— А глаза-то зелёные, — засмеялась Люба, увидев, что бесом