Невероятное наследство (книга 2) - Лана Лэнц

Он мог бы моментально изменить эту «оплошность», но специально оставил свой цвет глаз, ведь если бы она согласилась…

А вдруг⁈

То ему хотелось бы, чтобы девушка понимала, что целует именно его, а не этого итальянского выскочку.

— Мартын, с чего ты взял, что я позволила бы ему себя поцеловать?

— Лиса сказала «почти поцеловались», — отозвался бес.

— Вот именно, «почти»! Хватит дурачиться, рассказывай уже. Обещал же.

Голос Любы прозвучал немного обиженно.

— Хорошо-хорошо, не сердись. Рассказываю, — произнёс Мартын, почему-то обрадовавшись её ответу, но виду не подал, а демонстративно вздохнув, начал повествование.

— Когда первая женщина вышла из океана на берег…

Люба вздрогнула, точнее её передёрнуло от слов «вышла из океана».

— Нет, нет, она не походила на этих, вчерашних, не бойся. Но и такой, красавицей, какой художники рисуют Афродиту, тоже не была, хотя сама идея появилась, скорее всего, именно оттуда.

Думаю, правильнее было бы «первую» назвать: крепкой, низкорослой и большегрудой, к тому же, двуполой, такими и сейчас бывают некоторые виды животных.

Поначалу жить она могла и в воде, и на суше. Процесс оплодотворения происходил сам по себе, в зависимости от того насколько урожайным был год, именно от этого зависело, появится ли на свет новая женщина. Ведь рождались, как сами понимаете, только девочки.

Если год не слишком изобиловал рыбой и дичью, то плод рассасывался или замедлял развитие до лучших времён. Но, по вселенским масштабам, размножение шло очень быстро.

— Быстро? От одной женщины вышедшей на берег? — удивилась девушка.

— Я сказал «первая», но не сказал «единственная», — улыбнулся бес. — На земле жизнь очень отличалась от подводной. Пришедшие из глубин менялись, становились по теперешним меркам красивее, учились охотиться в новой для них среде, строить жилища. Но, увы, это и было началом конца чистой крови первоматери.

Ты ведь слышала про икс и игрек хромосомы? — обратился он к Любе.

— Конечно, проходили в школе.

— Тогда поймёшь. В результате привыкания к жизни на суше произошёл необычный сбой, и вместо X однажды появился Y, образовалась бракованная хромосома, без одной небольшой, но, как оказалось, существенной части.

Вот тогда и родился первый мальчик.

Сначала все решили, что это тоже девочка, но немного неправильная, с врождённым дефектом, и не обратили внимания.

Вот только такие «девочки», когда вырастали, становились слишком высокими, крепкими и сильными. В этом они превосходили своих матерей и сестёр, кроме того были весьма агрессивными. Часто дрались просто так, отбирали у других еду, одежду, ведь это было проще, чем добывать всё самим.

Дети от такой «больной девочки», как оказалось, не рождались, она не могла продолжить род праматери.

Поскольку главное в развитии любого вида — возродить себя в потомстве, а такие дети вырастали бесплодными, то вскоре и их постоянные драки всем надоели. От родившихся «неполноценными» стали избавляться, унося их подальше от селений, которые к тому времени были уже вполне обжитыми. Надеялись, что их убьют дикие звери.

Но некоторые матери не смогли оставить своих малышей и уходили вместе с ними. Как результат — оплодотворение, именно такое, каким мы его знаем.

Игрек хромосома прижилась, стала обычным явлением, только женщины, родившиеся после таких скрещиваний, теряли возможность саморазмножения, и появлялась необходимость в мужчинах.

Ну, а потом всё просто.

Мужское эго твёрдой поступью прошлось по земле, не пощадив никого из наследниц первых женщин.

Оставшихся чистокровных (первокровных или первородных, это уж называй, как тебе угодно) воровали, насиловали, убивали. Последнее племя, где встречалась древняя кровь — амазонки.

Конечно, не все амазонки были такими, как первородные, но несколько потомков праматери способных к самовоспроизводству среди них всё же имелось. В племенах их считали богинями, но за головы этих женщин были назначены баснословные награды, а потому неизвестно, осталась ли где-то на земле хотя бы одна из них.

С другой стороны, я думал, что кицунэ тоже исчезли, как вид, но ошибся, — подытожил Мартын, взглянув на лису.

— А, правда, что у амазонок не было одной груди, ну, в смысле они её удаляли, чтобы удобнее было стрелять из лука? — спросила Люба первое, что пришло ей в голову, совершенно сбитая с толку его рассказом.

— Охотницы они были, конечно, отменные, но отрезать себе что-нибудь ради комфортной стрельбы женщины и не думали. Операция по удалению груди даже сейчас не самая простая, а погибать из-за каких-то там удобств, это и вовсе глупо. Грудь им часто вырезали, когда брали в плен, уродовали, чтобы унизить, желая сделать из них подобие чудовищ. Тех, кто выживал, отправляли для развлечения толпы сражаться на арены с гладиаторами и дикими животными, но даже если амазонка побеждала, в результате всё равно убивали.

Каких только гадостей про них не распространяли нанятые сплетники, говорили даже, что они совершают кровавые жертвоприношения, убивая мальчиков и мужчин, а потом едят их плоть. Делали всё, чтобы люди их ненавидели и сообщали о случайно обнаруженных поселениях амазонок. Сочиняли такие устойчивые небылицы, что некоторые дожили даже до теперешних дней, как эта, про отрезанную грудь.

— Да уж, не слишком-то радостная история. А почему учёные не находят подтверждения жизни первокровных женщин, захоронения, например?

— Иногда находят могилы «амазонок», но в основном так думают потому, что в них много персонального оружия, сделанного явно для женщин. Только за них принимают совершенно другие племена, где представительницы прекрасного пола наравне с мужчинами и охотились, и воевали, а потому хоронили их тоже с оружием, но это уже совсем другая история, не имеющая к великой праматери никакого отношения.

А останки первых женщин не там ищут. Чистокровные зародились в океане, и умирать уходили туда же, отдавая дань своим богам.

Океан принимает под свой покров всех, он — великая тайна, которую пока не разгадали. Даже я не знаю, какие виды жизни можно обнаружить под его волнами, а люди и подавно. Ты же в курсе, что океаны и моря ещё не изучены и на десять процентов?

— Да ладно⁈ — удивлённо воскликнула Люба. — Я всегда считала, что там всё давно избороздили вдоль и поперёк подводными лодками, и что секретов почти не осталось. Ты меня обманываешь?

— Отчего же тогда никто не обнаружил поселений вчерашних тварей, по-твоему? В океане есть такие бездны, в которые людям не попасть физически. Их там просто расплющит, как консервную банку, на которую наступил слон.

— Ого! — только и смогла