Невероятное наследство (книга 2) - Лана Лэнц

— Дальше рассказывать? Или достаточно?

— Конечно, рассказывать, интересно же, — ответила Люба.

И Мартын, не заставляя себя уговаривать, продолжил:

— Инквизиция и охота на ведьм — тоже отголоски этой истории. Первородная смогла бы дышать под водой, а значит — ведьма.

Не ведьм они искали, ой не ведьм!

В старинных библиотеках и сейчас хранятся засекреченные книги о том, как распознать первокровную, с чётким указанием — уничтожить. Думаю, что и во времена инквизиции хоть одну да нашли. Даже наверняка нашли, иначе пытка водой не применялась бы, у этих святош и так хватало разных изощрённых методов, чтобы поиздеваться над беззащитными женщинами, но ведь нет, волокли всех к водоёмам.

Кстати, в шестом веке Маконский церковный собор, председателем которого был епископ Приск Лионский, поставил на голосование вопрос, можно ли женщину называть человеком. Вопрос был не совсем богословский, а скорее лингвистический, но с перевесом в один голос было решено, что женщина — всё же человек. Тридцать два человека против тридцати одного, между прочим. Сейчас это возможно покажется забавным, а тогда всё было серьёзно. А какие были жаркие споры! Интересно, как бы развивалась история, если бы они решили иначе?

Мартыну очень хотелось пофилософствовать, но он пересилил себя и остановился.

Затем театрально зевнув, произнёс:

— Что-то я уже спать захотел! Ладно, время позднее, пора на боковую. Да и ты, Люба, сегодня устала, веки почти слипаются. Пойдём-ка, уложу тебя.

В голове Любы действительно всё перемешалось, первые женщины, амазонки, вчерашние чудовища, слишком много непривычного рассказал бес, а ещё и прабабушка что-то говорила про непорочное зачатие девы Марии, надо было бы спросить об этом, но не сегодня. Сейчас даже с тем, что услышала, не разобраться.

Сон быстро убаюкал девушку на своих нежных волнах, и неприятности остались где-то далеко-далеко… во вчерашнем дне.

Глава 11

«Солнечное утро»

Утро порадовало ярким солнцем.

Люба обнаружила этот факт, придя умываться в онсэн.

Внутри жилища Кицу никогда не знаешь, какая погода за пределами скалы, а здесь, с каменного балкона, было сразу видно, что день ожидается отличный.

— Хозяйка, желаешь на завтрак кофе или чай? Что подать? — возник в голове девушки голос Мартына.

Люба от неожиданности подскочила на месте.

— Ну, нельзя же так! — проворчала она вслух. — Напугал!

— Не хотел, виноват, исправлюсь, — шаблонно ответил бес, при этом тихонько хихикая. — Думал, что ты давно привыкла. Так что пить-то будешь?

— Кофе.

— Хорошо, через минуту завтрак будет готов. Лиса присоединится к нам позже, куда-то умчалась прямо с раннего утра — дурная голова всегда ногам покоя не даёт!

Вернувшись в комнату, Люба обнаружила на столе французский завтрак: ещё тёплые круассаны, которые она обожала, масло, её любимый клубничный джем и, конечно же, наивкуснейший кофе.

— Какой необычный, — попробовав напиток, оценила его девушка. — С каждым глотком вкус новый, и немного слаще становится или мне кажется? Наверное, я ещё окончательно не проснулась.

— Ничего тебе не кажется, — ответил, улыбнувшись, бес, радуясь, что она заметила особенность приготовленного им напитка, так быстро. — Тут дело в карамели. В расплавленный сахар добавляется необходимый для какого-то определённого вкуса наполнитель, например, коньяк, им же смазывается чашка с внутренней стороны над уровнем напитка. Плавленый сахар смешивают с ванилью или можно с чем-то другим, тут уж кому что нравится. Затем его остужают, ломают большими толстыми кусками и помещают на дно чашки. Пока человек пьёт — карамель понемногу тает, а вкус при этом постепенно меняется.

— Мне нравится. Сам придумал?

— Нет, что ты, таким способом, при подаче этого напитка, травили недругов ещё во времена Людовика четырнадцатого.

— Травили? — удивлённо посмотрела на чашку с кофе, а потом перевела взгляд на беса, девушка. — Это, наверное, когда Екатерина Медичи жила? Она же главная отравительница того времени? Да? Или это не так?

— Нет! — улыбнувшись, ответил бес. — Медичи тут не при чём. Это почти на сто лет позже, Катерина умерла в 1589 г., а Людовик де Бурбон, который четырнадцатый, его ещё звали «король-солнце», родился только через сорок девять лет после её смерти.

Именно он, кстати, и одобрил своим указом разрешение на продажу кофе в своей стране в 1669 г.

Талантливо придумано, ты не находишь? А какая польза! Я про слуг.

Таким образом, между прочим, сберегались человеческие ресурсы, которые были очень нужны. Войны и болезни в те времена уносили жизни многих трудоспособных людей. Если пробовал кофе господина человек, который выполнял эту непривлекательную работу (травили тогда частенько), то он много яда отведать не успевал, в результате оставался жив, а вот его хозяин погибал.

Бес довольно потёр руки, словно только что сам прикончил кого-то из королей.

Люба неуютно поёжилась.

— Что за времена были такие⁉ — возмутилась она. — Им обязательно было нужно друг друга травить?

— Ещё головы рубили и вешали, — услужливо подсказал Мартын.

— Но Екатерина Медичи ведь тоже жила практически в те же времена. Не зря же про неё такое говорили? — продолжила свою мысль девушка.

— Екатерину Медичи оболгали, сделав из неё чудовище.

Эта итальянка сразу не пришлась по нраву чопорному французскому двору, хотя сделала для Франции намного больше, чем многие дворяне того времени вместе взятые.

Да, иногда ей необходимо было избавляться от врагов, порой делать это не самым лицеприятным образом: приходилось, и травить, и подсылать убийц…

А что поделать? Таковы были в те времена нравы — если не ты, то тебя.

Но к чести этой женщины, нужно заметить, что она очень любила мужа, обожала своих детей, и ввязалась в такую грязь, как политика, только ради них. Что поделаешь, если хочешь выжить сам и спасти любимых — нападай первым.

Дворцовые интриги того времени — это нечто!

— Да, я читала и в кино тоже смотрела в фильмах…

— То, про что ты читала или смотрела, не отражает и сотой доли изощрённости, с какой губили королей. Недолго бы она прожила, если бы была тихой и скромной девушкой?

— Наверняка ты прав и, скорее всего, даже лично видел всё это, — согласилась Любаша. — Я действительно многого не знаю.

— Екатерина оказалась хорошенькой и весьма неглупой женщиной, — продолжил бес. — Может быть, именно это обозлило знать, и потому с первых минут появления во дворце её так возненавидели? Глупая королева была бы покладистее,