Повести и рассказы - Джо Р. Лансдейл

Я спросил ее, знает ли она, где находится отель «Чемпион». Разумеется, у меня был номер дома, но мне нужно было знать более точное направление.

— Разумеется, сладкий. Я знаю, где он. Но тебе лучше там не останавливаться. Это в глубине цветного квартала, не в самой лучшей его части. Там плевать, что ты сам коричневый, как орех. Тамошние ребята порежут тебя, сольют твою кровь в бумажный стаканчик, смешают с виски и выпьют. А ты слишком хорош, чтобы тебя разрезали на куски и все такое. В другом районе есть гораздо лучшие места, где можно остановиться.

Я выслушал названия нескольких отелей, будто и правда заселюсь куда-то еще, но все равно взял адрес «Чемпиона», расплатился, оставив ей хорошие чаевые, и вышел.

Часть города, где располагался «Чемпион», действительно оказалась такой мерзкой, как и сказала официантка. Люди торчали на улице по углам, повсюду был мусор. Это место не вызывало никакой гордости.

Я нашел отель и припарковался перед ним. Пара парней на улице разглядывали мою машину. Один тощий, другой толстый. В хороших шляпах и туфлях, будто у них была работа. Но если бы это было так, они не стояли бы на улице посреди дня, пялясь на мой «шеви».

Я вытащил пистолет из бардачка и засунул сзади за пояс. Так пальто как раз его прикрывало.

Я вышел из машины и посмотрел на отель. Он выглядел неплохо. Особенно если ты на один глаз слепой, а другой тоже ничего не видит.

Никакого швейцара не было, а дверь висела на петлях. Внутри я увидел пыльную лестницу слева и исцарапанную дверь справа.

Передо мной стоял стол. К нему было прикреплено стекло, которое доходило до самого потолка. Ниже, у стойки в стекле, имелось небольшое отверстие с деревянной затычкой. На стекле были пятна от мух, а человек за стеклом на высоком стуле сидел, как лягушка на листе водной лилии. Он был жирный и цветной, а в волосах у него остались кусочки синей одеяльной шерсти. Это было не украшение. Просто он был противным сукиным сыном.

Когда он убрал деревянную затычку, я почувствовал его вонь. Запах подмышек, несвежего белья и гниющих зубов. Где-то в воздухе витали запахи давно приготовленной пищи, вареных поросячьих ножек и хвостов, которые, может, были и неплохие, когда свинья их лишилась, но теперь от них остался только тошнотворный запах. А еще здесь воняло кошачьей мочой.

Я сказал:

— Эй, приятель, я кое-кого ищу.

— Если тебе нужна баба, то приводи ее с собой, — ответил мужчина. — Но я могу дать тебе пару номерков. Разумеется, я не гарантирую, что они ничем не болеют и не сидят на наркоте.

— Не-а. Я ищу человека, который здесь останавливался. Его зовут Тути Джонсон.

— Не знаю никакого Тути Джонсона.

Все, как и говорила Алма Мэй.

— Ладно. А этого парня ты знаешь?

Я вытащил фотографию и прислонил ее к стеклу.

— Возможно, он и похож на кого-нибудь, кто снимал здесь комнату. Мы здесь никого не регистрируем и не особо записываем имена.

— Неужели? В таком шикарном месте, как это?

— Я сказал, что он, возможно, напоминает мне кого-то, — повторил мужчина. — Но не сказал, что точно его видел.

— Набиваешь себе цену?

— Это не совсем то слово, — уклончиво ответил он.

Я вздохнул, убрал фото обратно в карман, достал свой кошелек и вытащил оттуда пятидолларовую купюру.

Мужчина-лягушка считал себя каким-то высококлассным полицейским.

— Всего-то? Пять долларов за такую важную информацию?

Я нарочито медленно и осторожно засунул пятерку обратно в кошелек.

— Тогда ты совсем ничего не получишь, — сообщил я.

Он откинулся на своей табуретке, сцепил свои короткие пальцы и положил на свое круглое пузо.

— А ты тем более ничего не получишь, идиот.

Я подошел к двери справа и повернул ручку. Заперто. Отошел назад и пнул ее так сильно, что всем телом почувствовал ее дребезжание. Дверь слетела с петель и ударилась о стену. Звук был как от выстрела.

Я вошел внутрь, обошел стол, схватил мужчину-лягушку за рубашку и ударил его так сильно, что он слетел со стула. Пнул его по ноге, отчего он закричал. Тогда я поднял стул и ударил его по груди, бросил стул в дверь, ведущую на кухню. Я слышал, как там что-то разбилось, и взвизгнул кот.

— Меня легко рассердить, — заметил я.

— Черт возьми, я вижу, — сказал он и поднял руки, пытаясь защититься. — Не кипятись, приятель. Ты и так уже сделал мне больно.

— Именно этого я и хотел.

Я посмотрел ему в глаза и мне стало его жаль. Я чувствовал себя полным козлом. Но это не помешало бы мне снова его ударить, если бы он не ответил на мой вопрос. Я теряю голову, когда меня выводят из себя.

— Где он?

— А я все-таки получу пять долларов?

— Нет, — сказал я. — Теперь ты получишь только мои наилучшие пожелания. Или тебе и этого мало?

— Нет, нет.

— Тогда не играй со мной. Где он, жаба ты этакая?

— Наверху, в номере 52, на втором этаже.

— Запасной ключ?

Он кивнул на стенд. Ключи висели на гвоздях, и на их кольцах были небольшие деревяшки. На них были указаны номера. Я нашел ключ с 52-м номером и снял его со стенда.

Я спросил:

— Ты ведь не будешь мне мешать?

— Нет. Он наверху. Он никогда не спускается. Сидит там уже неделю. Шумит. Мне это не нравится. У меня здесь приличное заведение.

— Да, здесь и вправду довольно мило. Но ты все же мне не мешай.

— Не буду. Обещаю.

— Хорошо. Позволь мне дать тебе совет. Прими ванну. Вытащи это дерьмо из своих волос. И с зубами у тебя что-то нехорошо. Вырви их. И пристрели чертового кота. Или сделай ему туалет в более подходящем месте, чем кухня. А то здесь воняет, как в сортире.

Я вышел в холл и быстро поднялся по лестнице.

* * *

Я бежал по коридору пятого этажа. Он был выстлан белым линолеумом с золотым рисунком. Когда я шел, пол скрипел и трещал. В конце коридора было окно, там тоже была лестничная площадка. Номер 52 находился прямо напротив нее.

На дальнем конце лестницы я услышал какое-то движение. Я понял, в чем дело. В это время двое парней, которых я видел на улице, показались на верху лестницы, разодетые в свои шляпы и все такое. Они ухмылялись.

Один из них был размером с кадиллак. Его золотой зуб ярко блеснул,