Кровь Геркулеса - Жасмин Мас

Она ему не натирает?

– Нет, мы не на Крите, а на Корфу, – насмешливо ответил Патро, словно я задала самый глупый вопрос на свете. – Критом владеет Дом Аида. Очевидно.

Голоса, холод, черный туман повсюду, мальчик с рожками, бьющий себя по голове во время Бойни.

– Прекрати смотреть с таким отвращением, – огрызнулся Патро. – Ты даже ботинки Аида и Персефоны лизать недостойна. Они лучшие из нас, – сказал он почти с тоской.

Если они были лучшими, то я боялась представить, кого Спартанцы считали худшими.

Ахиллес сидел неподвижно, словно высеченный из мрамора, а Патро зажег сигарету, от которой пахло гвоздикой и табаком.

От запаха я сморщила нос.

Патро выпустил дым в мою сторону и показал мне средний палец.

Я скорчила гримасу и отвернулась.

После напряженного молчания Патро глубоко затянулся и сказал:

– Проехали. Итак, дочь Зевса и случайной человеческой шлюхи, которая, вероятно, хотела вкусить славы, но прогадала, потому что в итоге Зевс отказался от тебя. В чем твоя сила? Пожалуйста, просвети нас. Лично я просто сгораю на хрен от любопытства.

– Ругательства – признак слабого ума, – прошептала я, а затем закрыла рот рукой, ужасаясь тому, что произнесла мысли вслух.

Я сходила с ума.

Патро скрестил руки и с ядовитой улыбкой передразнил:

– «Ругательства – признак слабого ума». Повзрослей, мать твою. В чем твоя гребаная сила? Скажи нам сейчас же на хрен.

Я глубоко вдохнула, чтобы успокоиться.

– У меня ее нет.

Правый глаз Патро дернулся, а Ахиллес продолжал сидеть неподвижно.

– Что ты имеешь в виду? – тихо спросил Патро, сигарета дрожала в его губах.

Я уставилась на свои ноги.

– У меня нет никаких способностей.

Теплый океанский бриз с моря развевал наши волосы.

Патро потушил сигарету, вошел в дом и заорал в другой комнате во всю мощь своих легких.

Я удивилась, что он не стал бить кулаком в стену, как псих.

Раздался хруст и рев. А вот и стена. Классика.

Через десять минут, плюс-минус, Багровый дуэт снова сидел напротив меня на шезлонгах.

Патро потер окровавленные костяшки пальцев и спросил:

– Олимпийцы говорят, что во время использования дара ощущают приятную легкость и наслаждение… Ты на сто процентов уверена, что никогда не чувствовала подобного?

Честно говоря, я не уверена, что хоть раз «наслаждалась» чем-то. Счастливее всего я была в тот день, когда Тим-Тома на неделю отстранили от занятий за то, что он скандировал «■■■■■■■■■■■■■■■■■» и устроил мини-бунт в коридоре. Да, в нашей школе и такое случалось.

Старшая школа вообще очень странное место.

– Да, – повторила я.

– Ты издеваешься?! – крикнул Патро и встал. Ахиллес толчком в бедро усадил его обратно.

– А что ты чувствуешь, когда используешь свою с-силу? – спросила я, потому что Никс не раз говорила, как важно поддерживать разговор, а не смотреть молча на людей (мне ее совет казался сомнительным).

Патро глубоко вздохнул.

– Это… мощно, – сказал он сквозь стиснутые зубы. – Болезненно и всепоглощающе, но Олимпийцу этого никогда не понять. И вообще это не твое дело.

Он покачал головой и злобно прищурился.

– Среди женщин-Хтоников выживают только наследницы, – решительно заявил он. – Женщин-полукровок с Хтоническими силами не существует. Наша сила просто разорвала бы тебя на куски. Она исполосовала бы тебя и заживо сварила внутренности. Ты даже представить не можешь, что мы чувствуем.

Захватывающе. Звучит как описание менструального цикла.

Не то чтобы он был частым. Из-за постоянного недоедания месячные у меня были настолько редкими, что по пальцам одной руки можно было сосчитать, но копилку травматического опыта пополнили каждые из них.

– Итак, подведем итог. – Патро сделал паузу и тяжело вздохнул: – У тебя нет ни способностей, ни подготовки, ни поддержки Дома, и плюс ко всему тебе регулярно ломали кости? Ничего не хочешь добавить?

Я так же слепая и глухая на левую сторону, а Тим-Том как-то сказал мне, что у меня телосложение гребаного жирафа, правда, я так и не поняла, слово «гребаный» он использовал как синоним слова «крутой» или «больной».

Оба глаза у Патро подергивались, как при давлении из-за аневризмы.

Я ждала с предвкушением.

К сожалению, он не умер.

В этом холодном, жестоком мире не осталось места справедливости.

Мы долгие минуты неловко смотрели друг на друга, потом я вздохнула и предложила:

– Я хорошо учусь в школе. Это можно считать преимуществом?

Патро рассек воздух ладонью, словно ножом.

– Спартанцы известны своим интеллектом. Неужели ты думаешь, что в Горниле кто-то окажется тупым? – Его глаза расширились от ужаса. – Ты вообще понимаешь, что из себя представляет Горнило?

Я сразу поняла, что вопрос с подвохом. И предпочла промолчать.

Он прикрыл рот.

– Ты не знаешь… ты понятия не имеешь, что тебя ждет. – Он повернулся к Ахиллесу: – Она труп.

Тот кивнул в знак согласия.

– Я ей о том и говорю! – воскликнула Никс из другой комнаты.

Я сжала лоб пальцами и взмолилась, чтобы метеорит вылетел из пояса астероидов и поразил меня насмерть.

Пожалуйста, Боже, убей меня на месте. Я готова.

– Какая же ты жалкая. Позорище даже по меркам Олимпийцев, – фыркнул Патро. – А это уже о чем-то говорит.

В итоге Бог меня так и не убил.

– Я не просила меня сюда притаскивать! – закричала я. Не привыкшее к нагрузкам горло начало саднить. – Еще на прошлой неделе я считала себя стопроцентным человеком.

– О да. – Патро помахал руками в воздухе. – Бедняжка, это же так трудно расти изнеженным человеком, через силу ходить в школу и влачить беззаботное существование. Щас слезу пущу.

Я сжала кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не врезать ему.

Надо было молчать.

Неро оскалил клыки.

Он лежал на полу террасы и напоминал мне Пушистика, только с острыми клыками, красными глазами, размером с мамонта и готового вырвать мне горло одним укусом.

А еще, в отличие от Пушистика, он меня ненавидел.

Обидно.

Тишина затянулась, между Патро и Ахиллесом, похоже, снова состоялся безмолвный разговор.

Я откинулась на спинку шезлонга и загорала (мечтала о смерти и пыталась стать более крупной мишенью для астероида). Скрестим пальцы на удачу.

Патро резко встал и покинул террасу.

Я оглянулась: Ахиллес пристально смотрел на меня и не отвел глаз, даже когда я выдержала его мрачный взгляд.

Плохой знак.

– Вот, – рявкнул вернувшийся Патро и бросил мне на колени две книги. На обложке одной был изображен расчлененный труп, на другой – рисунок спартанского шлема.

Что-то мне подсказывало, что это не мои фанфики про Эмми и Карла.

– У тебя есть какие-нибудь учебники по м-математике? – не подумав, спросила я. Уровень стресса зашкаливал, и