Шишмарь - Валерия Радзиевская

Она поднесла лампадку поближе к себе, и мягкий свет осветил ее лицо, придавая рассказу особую атмосферу. Мирослава села ближе, готовая слушать. А Илья тем временем поставил камеру на штатив, чтобы не запороть такие кадры тряской с рук.

– Первая легенда, о котойсь я хочу рассказать, касается реки Шайтанки, – начала бабушка, ее голос стал более серьезным. – Говаривали, чось у давние времена, кадась деревня была полна жизни, река была священным местом. Но с приходом Шишмаря все изменилось. Ночью купаться у Шайтанке было запрещено, иначесь можно было встретить Шишмаря или евоную мать Шишимору.

Она сделала паузу, чтобы дать своим словам отзвук. В комнате повисло напряжение, и даже тени на стенах казались более зловещими.

– Шишмарь, як у нас кличут, – злой дух, катось забирает души тех, ктось осмеливается нарушить евоные правила. Он – отражение страха и боли, катось пережили жители нашей деревни. А евоная мать, Шишимора, была еще более коварной. Говаривали, чось она могла заворожить ееным пением, сказками иль угощениями, заманивая людей к реке, чобысь утащить их на дно. Многие деревенские дети слышали ееный голос, но никтось не возвращался, чобысь рассказать, чось с ними произошло.

Мирослава, с замиранием сердца, спросила: – А что случилось с теми, кто пропал? Их когда-нибудь находили?

Старушка покачала головой, ее глаза потемнели от воспоминаний: – Никадась. Говаривали, чось ихние души остались у реке, и теперьсь они бродют вдоль ее берегов, ожидая, када ктотось снова осмелится купаться в ееных водах. Я сама видела, як дети, не слушая предупреждений, шли к реке ночью. Ихние родители искали их, но таксь и не находили. С тех пор у деревне установилось негласное правило: никтось не купается у Шайтанке после заката.

Илья, заинтересованный, спросил: – А вы сами когда-нибудь видели Шишмаря или Шишимору?

Старушка вздохнула и, наклонившись ближе, прошептала: – Я не видела их, токмо слыхала. Ночью, кадась ветер дует, иногдась доносится странный шепот из реки. Одни говаривали, чось это сьсь призраки тех, ктось пропал, а другие уверены, чось этось самый Шишмарь, катось зовет евоных жертв. Я всегдась закрываю окна и запираю двери, кадась наступает ночь.

– Спасибо вам за рассказ, – сказала Мирослава, ее голос был полон уважения. – Мы постараемся быть осторожными. – Затем она сама повернулась к камере: – Дорогие подписчики, наше исследование только начинается. Легенды о Шишмаре и Шишиморе были не просто сказками – это было предупреждение, и, возможно, ключ к разгадке тайн, которые окутывали заброшенную деревню.

Старушка кивнула, ее взгляд стал более мягким: – Помните, дорогие, чось иногдась страх – этось не просто чувство. Этось способ защитить нас от тогось, чось может быть опасным. Но иногдась, чобысь понять, нужно столкнуться с этимсь лицом к лицу.

С этими словами старушки они закончили запись, и в комнате снова воцарилась тишина. Илья посмотрел на экран своего смартфона, и его лицо немного потемнело. Он покачал головой, словно не веря своим глазам. Илья решил проверить второй телефон, старую кнопочную нокию. Он всегда брал запасной телефон в поездки, чтобы быть увереным что он сможет вызвать помощь, если что-то пойдет не так. Он достал устройство из кармана и, нажав на кнопку, увидел, что экран показывает лишь одно сообщение: "Нет сети".

– Черт возьми! – выругался он, глядя на экран. – Здесь вообще нет сигнала! – воскликнул он, поднимая телефон выше, как будто это могло помочь. – Как такое возможно? Я же проверял час назад!

Мирослава, услышав его слова, подошла ближе и заглянула через его плечо.

Старушка, улыбнулась с легкой долей понимания: – Этось не дивно, сынок. У этомсь месте связь всегдась была ненадежной. Я слыхала, чось духи реки не любят, кадась ктотось вмешивается у ихние дела, и отключают связь, чобысь никтось не мог позвонить за подмогой.

Илья, все еще обеспокоенный, спросил: – А как вы живете без связи с внешним миром? Не страшно ли вам?

Старушка покачала головой: – Я привыкла к этомусь. Время здеся течет по-другому. Мы всегдась раньшесь полагались на друг друга и на природу. Но иногдась, кадась я слышу, як ветер шепчет, мне становится грустно. Я вспоминаю, як мои дети уехали, и як деревня постепенно опустела.

Мирослава, почувствовав, что разговор становится слишком мрачным, попыталась сменить тему: – Мы уже передохнули, спасибо за уют вашего дома, пожалуй продолжим съемки на улице. Сегодня такая ночь атмосферная, кадры получатся суперские. – сказала она, беспокойно поглядывая на окно. – Быть может вы подскажите, что посмотреть утром? И где поблизости можно устроиться на ночлег?

Голос старушки был мягок: – У деревни есть старая мельница, катось давнось заброшена. Говаривали, чось тама можно найти многось интересного. Может быть, вы сможете найти чотось интересное тама. Ну а устроиться можете здеся.

Старушка, увидев, как Илья и Мирослава обменялись взглядами, поняла, что они не против остаться на ночь. В ее глазах мелькнуло что-то, похожее на облегчение, и она, с легкой улыбкой, предложила: – Оставайтесь, дорогие. Ночь на Урале может быть опасной, особеннось кадась темнота окутывает деревню. У меня есть место для вас. Як вернетеся, я уж постелю вам чистенькое.

Илья и Мирослава, хоть и чувствовали легкое беспокойство, согласились. Парень поменял аккумулятор в камере, а затем они вместе вышли из дома старушки.

Ночь окутала заброшенную деревню, и лишь слабый свет луны пробивался сквозь облака, создавая зловещую атмосферу. Мирослава и Илья побродили в одной из хижин, снимая атмосферные перебивки для видеоблога. Окруженные тишиной, нарушаемой лишь шорохом ветра, они ,сами того не замечая, забрели к одному из старых домов у самого берега реки. Его окна, как черные глаза, смотрели на них из темноты.

Внезапно внимание Миры привлекло движение в одном из окон. Она прищурилась, пытаясь разглядеть, что это было. Внутри стояла фигура, окутанная белым, словно облаком тумана. Сердце Мирославы забилось быстрее, когда она заметила, что лицо этой женщины искажено, как будто кто-то пытался запечатлеть его в момент ужаса.

– Илья! – позвала она, но голос её звучал глухо, как будто его поглотила ночь. Она почувствовала, как страх охватывает её, но любопытство пересилило. Она сделала шаг ближе, игнорируя протесты Ильи, который оставался на месте, его голос полон тревоги.

– Мирослава, не подходи! – закричал он, но она уже была слишком близко.

Когда она заглянула внутрь, её охватил холод, и сердце остановилось. Женщина в белом смотрела прямо на неё, её искаженное лицо выражало невыносимую боль и страдание,