Шишмарь - Валерия Радзиевская

Но Мирослава, несмотря на страх, не могла просто так уйти. Она остановилась, глядя на мельницу, и в ее глазах зажегся огонек азарта.

– Нет, Илья! Мы не можем просто убежать! Это может быть шанс снять паранормальное событие! Представь какие будут просмотры!

– Ты что, с ума сошла? – воскликнул он, оглядываясь на мельницу, словно ожидая, что кирпич снова полетит в их сторону. – Это опасно! Мы в самом начале договаривались, что не будем рисковать ради лайков! Очнись!

– Я знаю, но мы уже сняли так много, жалко потерять такой сюжет. – настаивала она. – Давай попробуем поговорить с ним. Я думаю, что это тот дед из стремного дома. Он просто решил нас запугать.

Илья колебался, но в конце концов, он увидел в ее глазах ту же решимость, что и раньше.

Он вздохнул, пытаясь успокоить свои нервы: – Хорошо, но будь осторожна. Если что-то пойдет не так, мы сразу уходим.

Они снова направились ко входу в мельницу, и, хотя страх все еще сжимал их сердца, любопытство толкало их вперед. Мирослава подняла камеру, и они начали снимать, обращаясь к силуэту в окне.

– Если ты нас слышишь, – начала она, – мы здесь, чтобы узнать твою историю. Мы не хотим тебе вреда.

На мгновение все замерло. Силуэт в окне не двигался, и казалось, что даже ветер замер в ожидании. Затем, вдруг, в воздухе послышался шепот, который казался далеким и неясным, но в нем ощущалась печаль и тоска.

– Мы слышим тебя, – произнес Илья, стараясь говорить уверенно. – Пожалуйста, расскажи нам, почему ты гонишь нас.

Силуэт исчез, но в воздухе осталась напряженная тишина. Илья и Мирослава переглянулись и медленно зашли внутрь. Они прислушивались к каждому звуку, осматривали каждый уголок, но повсюду было пусто.

Когда они добрались до самого верха, слова шепота, словно легкий ветерок, пронеслись сквозь воздух, оставляя за собой ощущение тревоги и ожидания. "Ночью у реки" – эти слова эхом отразились в сознании Ильи и Мирославы, заставив их замереть на месте.

– У реки? – повторила Мирослава, ее голос дрожал от волнения. – Это может быть ловушка, но… это также может быть шанс узнать правду.

– Ты уверена, что мы должны идти туда? – спросил Илья, его инстинкты подсказывали ему, что это может быть опасно. – Мы не знаем, что нас ждет.

– Но мы уже так близки, – настаивала она. – Если это действительно Шишмарь, он может рассказать нам, почему он стал злым духом. Может быть, он просто хочет, чтобы его история была услышана.

Они оба спустились к двери, и, открыв ее, вновь оказались на улице. К вечеру температура начала падать. Туман окутывал деревню, и все выглядело так, будто время здесь замирает. Они направились к реке, где, казалось, все начиналось и заканчивалось.

Когда Илья и Мирослава проходили мимо старого домика, старушка, наблюдая за ними из окна, позвала их.

– Ребятки, целый день уж шатаетеся. Зайдите хотьсь отужинайте. Картошечка да с грибочками. Утром набрала.

После короткой паузы Илья кивнул, его желудок предательски заурчал. Теперь делать вид, что не голоден, было глупо. Мира взъерошила ему волосы и толкнула в сторону двери.

– Спасибо вам, мы очень увлеклись пока изучали вашу мельницу. День пролетел незаметно.

Запах в домике любого заставил бы захлебнуться слюной: жаренная на печи картошка с грибами, квашенная капуста с клюквой и все тот же ароматный чай, как утром. Устоять было невозможно. Ребята быстро сбросили в углу вещи, ополоснулись водой из умывальника и сели за стол.

Илья поблагодарил старушку и жадно набросился на еду.

Женщина улыбнулась ему материнской улыбкой: – Ешь, ешь, сыночек. Изголодался совсемсь у своих заботах.

Щеки Миры покрылись румянцем, она вспомнила, что они так и не узнали имя бабули: – Знаете, нам так стыдно. Мы вчера так и не спросили вашего имени. Простите, пожалуйста. Так некрасиво получилось.

– Ой! Ты чось, милая! Брось, это я, дура старая, гостей привечаю, а назваться тось не додумалася. БабМаря зовите, мне в радость будет, таксь внуки меня кличут. А полное имя Марьяна Аглофеновна, таксь уж не запомните, не мучайтеся.

В глазах БабМари можно было заметить, как проносятся былые годы, возвращая обрывки воспоминаний: – Вы кушайте, мои хорошие, кушайте! Для вас старалася, давнось угощать некавось было. Вот раньшесь помню дом ходуном, гостей полон двор. Столы ломятся … эх, хорошо.

Старушка продолжила рассказы о своей жизни, отвлекаясь на то, чтобы пополнить тарелки молодых людей.

– Ох, заболталася совсемсь. Вы тось нашли чевось на мельнице?

Илья достал книгу, чтобы показать БабМаре: – Вот! Похоже книга старосты, посмотрите.

Женщина прищурилась и поднесла книгу близко к глазам: – Ты прав, сынок, этось книга нашего старосты. Як тама сейчас говорят? Зукс?

– ЗАГС, БабМаря.

– Вот покась у райцентре этось закс не открыли, у нас все о деревенских старосты сюдась записывали. Да и потом тожесь, по старой то памяти. Вы этусь книгу берегите! Вона скокась она имен повидала, память!

Илья открыл страницу, где было написано о падении моста: – А об этой истории вам что-нибудь известно?

– Нукась… – Старушка долго вчитывалась в старые записи и наконец-то произнесла: – Уж самусь историю я не знаю, токмо страшилку, катось детвору старшие ребята пугали. Помню соберемси вечером у костра на окраине, мал мала меньше, жаренку из углей достанем, а ребята нам байки да пугалки кажут.

БабМаря отложила книгу и продолжила, Илья в эту же секунду включил запись на камере: – Ну, слухайте. Давнось у деревне жили 13 мальчиков. Они были неразлучными друзьями, всегдась готовыми к приключениям. Но однаждысь, когда голод стал невыносимым, они решили отправиться у лес на поиски корешков да дичи. Лес был мрачным и таинственным, но мальчики верили у своюсь удачу.

Бродя по лесу, они наткнулися на старушку по имени Шишимора. Она сидела у своегось дома, окруженного странными, шуршащими растениями. Увидев мальчиков, она улыбнулась, ееные глаза были хитрые, як у лисы. "Я могу вас накормить, если вы поможете моему сыну," – сказала она, указывая на мост, катось пересекал реку. "Он зацепил сеть с рыбой под мостом и не может ее отцепить."

Мальчики обрадовалися и согласилися помочь. Они подошли к мосту, катось скрипел и покачивался под их ногами. Под ними бурлила река, и в воздухе витал запах сырости. Кадась они начали тянуть сеть, мост под ними