Пригород - Лора Кейли

раскрыть. Ладони его вспотели, мелкая дрожь прошла по телу гусиной кожей, покрыв его до взмокших висков. Что имел в виду этот мальчишка, когда говорил, что видел монстра? Запомнил ли он его лицо, а если нет, вспомнит ли после? Элиот был дома уже несколько часов, он всё ходил из комнаты в комнату, собираясь прочесть, но не мог. Перед глазами стояла миссис Хансон, сжимавшая пропитанный кровью платок. Этот запах свежей крови…

Элиота пробил озноб.

Вот почему он дрожал при ней. Она пахла кровью, вся, от кончиков пальцев до волос. Этот запах, сладковато-железный, теперь заполнил весь дом. Элиоту казалось, что кровь была уже повсюду, он дышал ею и задыхался, он не мог вздохнуть.

«Маньяк вышел из лечебницы, – он опять слышал тот репортёрский голос. – А разве возможно вылечить человека? Что мы можем сделать, если таков закон?»

Тёмные тени прошлись по стенам.

Элиот оглянулся.

За дверью спальни какой-то шорох и странная возня. Он осторожно ступал по паркету, боясь скрипа старых досок, шаг, ещё один, дальше, ближе к закрытой двери, он потянулся к металлической ручке, она будто змея извивалась, ускользая от него всякий раз, когда он хотел её взять. Элиот напрягся всем телом, вены на его руках взбухли, пальцы потянулись к двери. Щелчок металлического затвора, скрип застарелых петель, свет, туманный, мутно-пыльный, пробрался через дверную щель. Элиот толкнул дверь от себя и замер.

Там, на его кровати, без каких-либо признаков жизни лежала несчастная миссис Хансон. Он вскрикнул и закрыл глаза. От неё пахло смертью.

Она должна умереть – теперь он знал, что это случится.

Стараясь дышать ровней, ещё тише, ещё спокойней, Элиот открыл глаза.

Никого не было в комнате.

Он ещё долго и неподвижно смотрел на пустую кровать, на неровно заправленное бельё, на тетрадь, распластанную на полу, он выронил её от испуга.

Расправив смятые листы, Элиот попытался всмотреться в них, в каждое лицо на странице. Где-то он их уже видел. Ну ясно где – в тех же самых газетах и сводках новостей. Он не уделял тому такого внимания, как Джиджи, и потому не так хорошо их запомнил.

С улицы послышался велосипедный трезвон.

Это Алисия!

Он спрятал тетрадь под матрас и выбежал из дома.

Никто его там не ждал.

Может, она дразнит его и уже куда-то умчала?

Он огляделся по сторонам, но не увидел её нигде. Дошел до её дома, прошёлся вблизи других, вышел на то самое поле и наконец заметил… В нескольких метрах от него, на той самой тропинке, утопающей в траве, лежала накладка седла и был виден свежий след от велосипедных шин – она опять поехала в лес.

Она знала, что он побежит за ней, и специально подала ему знак, она ждёт его в этом лесу, его Алисия, его любовь. Он вдруг осознал, что и не помнил никого из других, что будто и не было до неё никаких женщин, словно она была первой. Элиот не сводил глаз с тропы, с густого непроглядного леса – там, в зарослях высоких кустов, он мечтал увидеть её.

Элиот шёл по заросшей тропе и всё пристальней глядел в дремучую даль, лес приближался к нему, уже почти рядом, уже совсем скоро, он ускорил шаг, быстрей, ещё быстрей, и вот уже побежал. Ветер бил его по лицу, проникая в сжатые лёгкие, вызывая приступы кашля и тошноты. Сколько он не ел, он не помнил. Но сейчас он окончательно спятил с этой треклятой любовью. Он думал лишь об Алисии, каждый день, каждый час, всегда. Её нежная мокрая кожа, след резинки чуть ниже пупка, её холодные губы, и она такая безропотная, податливая вся.

Элиот остановился передохнуть, но трава так под ним и шуршала, он будто продолжал бежать, хоть и не двигался с места. Или кто-то бежал рядом с ним? Он обернулся на звук.

Там, далеко, на другой стороне поля, шёл человек. От бега у Элиота рябило в глазах, разноцветные пятна ходили по кругу и, сливаясь в одно большое пятно, превращались во что-то бегущее, в мужской силуэт. Это Джиджи бежал к тому дому. Черт возьми, кого он там увидит сейчас? Очередного монстра? Бедный пацан.

Элиот хотел его окликнуть, но тут же замолк. Он этим криком выдаст себя, напугает Алисию, испортит их встречу.

Джиджи приближался к заброшенному сараю. Элиот зашёл в лес.

Тишина неподвижных крон, робкий скрежет, щебетание птиц… Его будто не ждал никто.

– Алисия, – окликнул он её шепотом. – Алисия, ты здесь?

Всё внутри него сжалось. Он хотел увидеть её, будто прошла целая вечность, а не всего одна ночь.

– Алисия? – Он ступал осторожно, прислушиваясь к безмолвию, пытаясь расслышать в дыхании леса, как дышит она.

Он услышал её немного погодя. Нет, она его не ждала. Она уже была с кем-то другим. Чёртов Колин, чёртов мерзавец! Элиот не видел его из-за кустов, лишь коричнево-рыжий ремень с надписью Вoss на спущенных до колен штанах неустанно бренчал, он звенел металлической бляшкой в унисон с её стоном из-под его спины.

Элиот хотел оттащить его, хотел завопить во весь голос, хотел разрыдаться навзрыд, пока выбегал из леса, пока пытался забыть всё, что увидел там.

Парнишка так и стоял у старого дома, прислонив ладони к стеклу, всматриваясь в то, чего нет.

«У каждого свои демоны, – думал Элиот, проходя мимо Джиджи, – только не каждый их разглядит». Его же демоном стала Алисия. Она овладела им всем, не давая вдохнуть, не давая забыть себя.

Он был уже на середине поля, когда повернул назад и пошёл прямиком к парнишке. Джиджи не уходил от окна, он будто прирос к этому дому, будто там было что-то, чего не видел никто.

– Эй, Джиджи! – крикнул он приближаясь.

Пацан обернулся.

– Там кто-то есть?

Джиджи молчал и не отходил от окна.

– Я прочитал всю тетрадь, ты проделал большую работу!

Мальчик смотрел, как подходил Элиот, но не говорил ничего.

– Ты так и будешь молчать?

Тот опустил голову.

– Так что ты делал на этих кладбищах? Играл в детектива? Хотел выследить убийцу? Я прав?

– А вы что там делали? – наконец спросил он.

– Я? – удивился Элиот. – Ты меня с кем-то спутал, Джиджи, меня не могло там быть.

Джиджи опять припал к окну. Элиот отодвинул мальчишку.

– Дай-ка я посмотрю, – уткнулся в стекло. – Ну и что ты тут такого увидел? Голые стены, никакой мебели, никаких монстров. И с чего ты взял, что я был на этих похоронах? У тебя богатая фантазия,