Обычная магия-5 - Андрей Волковский

И что делать? Наставник явно был сердит, но Руслану казалось странным убеждать его в этом. Наверное, он недоволен тем, что ученик пошёл к фиссуре, не посоветовавшись с ним. Но Руслан же справился!

— Идём в воскресенье с этой фиссурой разбираться? — поинтересовался он.

— Ага, — по-прежнему не глядя на ученика, отозвался Бьёрн.

Так что июль начался не очень. После уничтожения монстра наставник слегка оттаял, но непонятное напряжение как поселилось между ними, так никуда и не уходило.

Славик, как назло, уехал к родственникам. У Кати в этом деле совета не спросишь. Руслан созвонился с Региной и сказал, что вроде бы обидел Бьёрна и не знает, что с этим делать. Девушка посоветовала поговорить с наставником и, если нужно, извиниться. Но ведь он, Руслан, ни в чём не виноват! Он просто хотел спасти человека. И спас, между прочим.

Руслан восемь дней пытался понять, что делать. Но так и не понял.

В понедельник Катя вытащила окончательно запутавшегося Руслана побродить по торговому центру и выпить кофе.

— Ты чего такой печальный? — спросила она в кофейне. — Регина нашла нового ухажёра?

— Вообще не смешно, Кать.

Она хмыкнула:

— Это смотря кому, дорогой! Так что случилось-то?

Руслан не выдержал:

— Бьёрн со мной нормально не разговаривает!

— А, ты ему всё-таки всё выложил.

— Да. И теперь он сердится. То есть говорит, что всё нормально, но я же вижу!..

— Первый подростковый бунт — это так мило! — рассмеялась Катя. — Ты и правда растёшь день за днём.

— Я не знаю, что делать.

— А поговорить ты с ним пробовал?

— Да. То есть нет. Ну, я не знаю…

Катя снова рассмеялась и тряхнула пышными волосами.

— Очаровательно, дорогой.

Он уже хотел сказать, что зря тут перед ней распинается, как девушка вдруг стала серьёзной и добавила:

— Когда я в первый раз поссорилась с папой, я подумала, что он плохой и ужасный, и что мне лучше было бы без него. А потом подумала ещё — и поняла, что была дурой. Ну, мне, конечно, было шесть, так что простительно. Я к тому веду, что в итоге я ему поделку подсунула на стол — и папа меня как давай обнимать!

Катя тепло улыбнулась, став на секунду совсем другой, непривычной. Но тут же добавила обычным голосом:

— Тебе, конечно, не надо, чтобы Бьёрн тебя обнимал… правда же? — и уставилась на Руслана с ненатуральным подозрением. — Или надо? Я приму тебя любым, дорогой! Ты мне как брат.

Она перегнулась через стол и потрепала его по волосам.

Руслан смиренно вздохнул, потом спросил:

— Ты предлагаешь подарить Бьёрну поделку?

— А почему нет? Подарок, сделанный своими руками, — что может быть милее и дружественнее?

— А поможешь сделать какую-нибудь крутую защитную штуку?

— Думала, ты так и не попросишь! Конечно, помогу.

Всю неделю Руслан старательно готовил подарок для Бьёрна под бдительным присмотром Кати. Вырезал на металлических пластинках сложные связки незнакомых знаков, создавая заготовку для будущего защитного амулета вроде тех, что так помогли ему самому с белой смертью и «удильщиком».

Заодно и разбирался, что это за знаки и как именно они сплетаются в защитный контур, который легко взрывается при взаимодействии с действительно сильным монстром.

Готовились на съёмной квартире Кати и её отца. Симпатичная двушка с современным ремонтом выглядела удивительно мило, несмотря на сложную вязь знаков вокруг каждого проёма. Руслан ожидал, что временное пристанище Романа должно быть неудобным, полупустым и усеянным ловушками. И с непременным матрасом на полу. Ан нет.

Катя варила кофе то с имбирём, то с чёрным перцем и потчевала Руслана слойками, печеньем и кексами. А как-то даже сама испекла пышные американские блинчики, панкейки.

Сам Роман в процесс не вмешивался. Здоровался, потом уходил в другую комнату и сидел там, занимаясь какими-то своими делами.

Когда Руслан портил очередную заготовку, Катя ругалась, причём не всегда по-русски. От этого ему было чуточку смешно и странно, как будто они с ней в каком-то молодёжном кино.

В ночь на воскресенье Руслану наконец удалось создать нормальную заготовку. До настоящего амулета было ещё далеко, но эту пластину с криво выгравированной, но рабочей связкой знаков он решил оставить на память.

Катя ликовала вместе с ним и даже порадовала папу. Роман не полнился энтузиазмом, но, вполне возможно, потому, что его разбудили в полчетвёртого. Заготовку, тем не менее, внимательно осмотрел, предложил добавить усиливающий знак в пустой угол, выпил кофе со сливками и слойками с джемом и удалился в свою комнату.

Руслан бережно уложил пластинку в потайной карман внутри рюкзака.

— Я довольна, как птица-мать вставшего на крыло птенчика, — сказала Катя, наливая себе ещё кофе. — Правда же я прекрасный учитель?

— Да, спасибо, Кать. Ты действительно классно объясняешь.

Девушка фыркнула, но Руслан видел, что ей приятно. С холодильника спрыгнул Шустрик. Половиной глаз нежно посмотрел на хозяйку, а остальными с осуждением уставился на Руслана. Во всяком случае самому Руслану осуждение в круглых многочисленных глазах виделось отчётливо.

— Ладно, вот и Шустрик намекает, что мне пора, — Руслан взялся за телефон и вызвал такси. — Мне кажется, он меня недолюбливает.

— Ой, если бы он тебя невзлюбил, тебе бы не казалось. Ты бы заметил, — рассмеялась Катя. — Кстати, мы с папой уезжаем. Возможно, надолго.

— Когда?

— Завтра.

— А надолго — это на сколько?

— Возможно, навсегда… — грустно сказала Катя.

У Руслана сжалось сердце, но тут девушка снова рассмеялась:

— Да шучу я, шучу! На месяц, наверное. Пока сложно сказать.

Руслан поймал её взгляд и серьёзно сказал:

— Если вы соберётесь навсегда уезжать, обязательно скажи мне. И не сообщением, а лично, ладно?

Катя ничего не сказала. Молча уставилась на него, чуть наклонив голову к левому плечу.

— Ты… ты мне очень дорога, Кать. Я…

Тренькнул телефон, оповещая о прибытии такси. Руслан почему-то показался себе ужасно глупым.

— В общем будь на связи, Кать. И спасибо ещё раз за уроки.

— Пожалуйста, дорогой.

На прощание Катя обняла его и шепнула:

— Я тебя не брошу.

Потом чмокнула его в щёку и выставила за дверь.

До дома Руслан доехал в полпятого и решил часок посидеть во дворе, чтоб не будить родителей. Благо было тепло, тихо