Шокирующие странствия 3: хэллоуинская антология сплаттерпанка и экстремального хоррора - Чисто Хили

Дин закрыл глаза. Улыбка стала болезненной, когда боль, копившаяся внутри, начала искать выхода, снова напомнив ему о дробовике - и его неуловимых боеприпасах к нему.

Пол продолжал говорить.

- Я имею в виду, да.

Дин снова открыл глаза, улыбка сползла с его лица, сменившись... чем-то. Он не был уверен, что именно - не знал, что он чувствует.

Пол, тем временем, выглядел странно серьезным, когда делал свое признание.

- Да, я просмотрел банковские записи моего дедушки и выяснил, откуда он их взял.

Дин нахмурился.

Дедушка?

Потом вспомнил. Он был настолько погружен в свои мысли, в план, который медленно формировался у него в голове, что почти забыл о происхождении оружия Пола.

- Просто чтобы, знаешь ли, прочувствовать роль, - заключил Пол.

- Правильно.

Дину не хотелось говорить; он просто хотел потратить время на то, чтобы составить план действий в своей голове, но он чувствовал, что здесь нужна речь, поэтому он произнес это единственное слово. Он был согласен с тем, что сказал другой человек. По крайней мере, кое-что из этого.

Роль - это все, чем когда-либо мог стать такой человек, как Пол, - притворство. В то время как Дин собирался показать миру - показать ей - насколько он на самом деле реален.

Эта мысль заставила его, наконец, сказать что-то еще, задать Полу вопрос.

- Так где же теперь патроны?

Пол - гребаный тупица - пытался действовать разумно.

- Разве тебе не хотелось бы знать?

- Да, я бы хотел.

Он подался вперед в своем кресле, больше не играя, готовый завершить начатое, чувствуя, что судьба, его судьба, близка.

- Так расскажи мне.

- Н-нет.

У Пола было такое выражение лица, словно он только что понял, кто здесь главный, и Дину это понравилось.

- Нет, я этого не сделаю.

- Ты сделаешь, - Дин был уверен в этом, он никогда ни в чем не был так уверен, как сейчас, и внезапно встал. - Ты, черт возьми, сделаешь это!

Пол тоже встал.

Затем полез в карман за телефоном. И поскольку он был только языком, поскольку в нем было слишком много нежности и недостаточно мужества, чтобы самому решать свои проблемы, Дин точно знал, кому он попытается позвонить: в полицию. Или, если не они, то какой-нибудь большой друг-хулиган, который придет и выставит его из дома. Но этому не суждено было случиться. Нет, он получит свой приз, несмотря ни на что.

Его намерения, должно быть, были написаны у него на лице.

Пол забыл о своем телефоне, повернулся к Дину спиной и вместо этого потянулся за оружием.

Оно было заряжено?

Дин так не думал.

Но он не планировал выяснять это на собственном опыте.

Поэтому он двинулся дальше. Схватил пивную бутылку за горлышко и разбил ее о кофейный столик. Бросился вслед за удаляющимся Полом, одной рукой схватил его за плечо, а другой...

Провел острым, зазубренным краем разбитой бутылки по горлу парня.

Изумленный, он отступил назад, когда Пол приложил руку к перерезанному горлу и из него потекла кровь. Не мог не завороженно наблюдать, как мужчина упал на пол и забился в конвульсиях, переворачиваясь на спину. Дин мог видеть его лицо. Потрясение в его глазах постепенно сошло на нет, по мере того как жизнь покидала их - его самого.

Дин наблюдал за всем этим, как зачарованный.

Он и не подозревал, что способен на такое. Но в то же время он не был удивлен. В некотором смысле это казалось неизбежным. Как будто это всегда было истинным направлением его жизни, как будто он стремился к этому, принимая любые решения - особенно каждый раз, когда возвращался в дом к случайному человеку, даже когда у него наконец появился свой собственный дом, в который он мог вернуться, любящий дом с ней. Возможно, он сам напрашивался на то, чтобы с ним случилось это или то же самое - нож в сердце или поперек горла. Или еще до всего этого, до того, как у него вошло в привычку знакомиться со случайными незнакомцами, может быть, он гонялся за этим, когда заходил в бары и не знал, когда остановиться, поглощал бутылку за пинтой, после чего внезапно почувствовал жажду, подумав обо всех этих напитках. Поэтому он бросил окровавленную разбитую бутылку - она все еще была у него в руках? - и вместо нее схватил бутылку Пола. Он решил, что парню она не понадобится.

Эта мысль заставила его улыбнуться, когда он поднес напиток к пересохшим губам.

Затем он мгновенно выплюнул его.

Это дерьмо было чертовски теплым!

Должно быть, он достал его не из холодильника, - предположил Дин.

Может, оно стояло на столе, потому что холодильник был полон. Правда об этом, конечно же, крылась на кухне, и сейчас, глядя на тело, он понял, что в ближайшие пару дней ему предстоит осмотреть весь дом. Сначала, естественно, он найдет патроны, а затем подумает о том, что он собирается делать, о плане, который он привел в действие сегодня вечером. Потому что пути назад не было, и теперь он это знал. Итак, он сел на свободное кресло Пола - оно бы ему тоже больше не понадобилось, - подумал он и хихикнул, - положил ноги на труп, закрыл глаза и стал мечтать о том, что будет дальше.

На Хэллоуин...

1 НОЯБРЯ

Сегодня у нее поздняя смена, поэтому она сидит на диване, пьет утреннюю чашку кофе и просматривает социальные сети на своем телефоне, когда видит это. Она видит его имя и имена некоторых его друзей, с которыми онлайн-журналисты уже начали беседовать. Она узнает их, так как бывала в их домах и принимала их обоих у себя. Когда-то это был их дом, о Боже, а потом она читает дальше, видит людей, на которых он нападал в ночь на Хэллоуин, людей, которых он убил, и она тоже узнает одного из них. Хотя она и пребывает в некотором оцепенении от всего этого, она слышит какое-то шевеление в спальне, слышит, как Рик спускается к ней по лестнице, привлеченный, без сомнения, приятным запахом ее кофе. Она пытается найти утешение в этом, в том, что он находится с ней в доме, но это бесполезно, особенно перед лицом всего этого. К тому времени, когда он открывает дверь гостиной и смотрит на нее, она уже плачет.

- Детка? - он подходит к ней, одетый