Шокирующие странствия 3: хэллоуинская антология сплаттерпанка и экстремального хоррора - Чисто Хили

- Будешь? - он сказал. - Хочешь чего-нибудь поесть?

Дин уставился на него сверху вниз, ничего не отвечая.

Воспоминание:

Ему удалось привести себя в порядок, и он был на свидании. Ее звали Фреда - они познакомились в интернете. Он догадался, что каким-то образом добился ее расположения. И вот они сидели в ресторане, и все шло отлично. В реальной жизни она была немного страшнее, чем в сети; ее опубликованные "истории", очевидно, были старыми или отфильтрованными. Но он мог жить с этим до тех пор, пока с замиранием сердца не понял, что в этом ресторане подают еду на вынос. Просто так, вечер, свидание, вся его гребаная жизнь, погрузились в туман кошмара, и он с ужасом, но без всякого удивления наблюдал, как в дверь вошел водитель-курьер, работающий в... том месте. С ярко-желтой долбаной сумкой, зрелище, которое он начал ненавидеть. После этого осознания Дин повел себя по отношению к своей спутнице как придурок - был неоправданно жесток. Он понял это сейчас, стоя в саду тем воскресным утром, с одним убийством за плечами и еще несколькими в сердце. Тем не менее, он, похоже, больше не мог сдерживаться - перед ней, насмехаясь над ее внешностью и над тем фактом, что она солгала на своих фотографиях, и после того, как она выбежала вся в слезах, под суровыми взглядами других посетителей ресторана, он оплатил их счет и вышел оттуда.

Он вспомнил все это, а также вопрос Пола прошлой ночью:

- Значит, еда на вынос? - и внезапно почувствовал сомнение.

Как будто та высшая сила, которая, как он чувствовал, направляла его ранее, внезапно изменила свое мнение. Он задавался вопросом, сможет ли, если он сейчас повернет назад, смерть Пола все еще сойдет ему с рук.

Возможно.

Может быть, у него был шанс.

Но потом...

Затем Кристи подошла и встала позади своего сына. Без лифчика, в грязной ночной рубашке, свисавшей с одного плеча, было видно имя ее ребенка, написанное с ошибкой, - настоящее имя ребенка, Спагги, было общим термином для местных уродливых детей, - а одна грудь отвисла больше, чем хотелось бы видеть Дину. Она положила руку ему на плечо, защищая, что, по его мнению, тоже было иронично, поскольку он много раз видел, как эта же рука хлопала подростка по затылку, и с вызовом рявкала на него.

- На что ты уставился, извращенец? - спросила она.

Дин почувствовал, как в нем закипает гнев.

- Чего ты пялишься на моего ребенка?

Он подумал о дробовике.

- Он пялился на твои сиськи, мам.

Рука Кристи сделала свое обычное дело, ударив сына по затылку.

- Не выражайся, маленький засранец!

Это заставило его принять решение за себя.

Дин направился в свой дом, не сказав ни слова ни одному из них. Он схватил ключи от машины, вернулся, не обращая внимания на соседей - они орали друг на друга на пороге, обычное воскресное утреннее происшествие, только на этот раз это были Кристи и ее сын, а не бойфренд, - сел в свою машину и поехал обратно к Полу.

Где он продолжал сидеть, и теперь он сморгнул воспоминания, и воспоминания о воспоминаниях, воспоминания о том дерьмовом свидании, без которого он мог бы обойтись, и перевел взгляд с машины на дробовик. Он подумал о том, чтобы воспользоваться ими обоими сегодня вечером, и теперь знал, где начнется его мрачное приключение:

В доме Кристи. 

19:00, ВЕЧЕР ХЭЛЛОУИНА

Дин сидел в своей машине, положив дробовик у ног.

Припарковавшись через дорогу от соседского дома, он уставился в свой телефон.

Все шло своим чередом.

Первый заказ был сделан.

Испытывая тревогу и нетерпеливое ожидание, он выглянул на улицу. Он убедился, что его прежние предположения были верны. Многие люди действительно устраивали домашние вечеринки, вместо того чтобы выходить на улицу. Посетители подходили к дверям с коробками пива под мышками, обнимая и целуя друзей, которые открывали им двери, чтобы впустить внутрь. Это заставило его вспомнить о ней, и он задался вопросом, что она может делать сегодня вечером, вызывая тупую боль внутри. Ему всегда нравился Хэллоуин. Рождество он мог принять или не принять, а Пасха была просто поводом съесть больше шоколада, чем обычно. Но Хэллоуин ему нравился больше. Он настоял, чтобы они отпраздновали его с размахом, украсили дом и пригласили друзей. И хотя ему приходилось заставлять ее веселиться, в конце концов она всегда получала удовольствие. После вечеринки, когда их друзья уходили, она была так счастлива и полна энергии, что затаскивала его в их спальню, а потом...

Стоп, - сказал он себе.

Боль снова становилась невыносимой.

Он оглянулся на дом Кристи. Глаза сузились. Подготовка.

Тыква все еще стояла на пороге ее дома, где Спагги вырезал ее в воскресенье. Теперь казалось, что это было давным-давно, и большую часть этого времени он провел в компании медленно разлагающегося трупа. Он провел с этим трупом несколько приятных бесед, обсуждал с самим собой планы на Хэллоуин столько раз, что и не вспомнить. Он понял, что теперь ему будет не хватать этого трупа. Не хватать Пола.

Затем его мысли прервались.

Через дорогу к дому Кристи подъехала машина.

Из нее вышел мужчина.

Человек, которого прислало... это место.

Дин увидел знакомую желтую сумку, ту самую, которую он помнил по своему неудачному свиданию и по тому, когда...

Нравится? - спросила она. На ней была только желтая сумка и ничего больше. - Дали бесплатно на работе. Реклама или что-то в этом роде.

Она наклонилась, чтобы поцеловать его, когда он лежал на кровати.

Я так рада, что устроилась на эту работу. Теперь мы можем добиться в жизни гораздо большего!

Боль.

И снова боль.

Но на этот раз он знал, как остановить это, хотя бы ненадолго.

Он поднял дробовик.

Перегнулся через пассажирское кресло.

Прицелился в водителя.

Ему хотелось, чтобы кто-нибудь из проезжавших мимо увидел дробовик в открытом окне машины и остановил его. Но никто его не заметил. На самом деле его, как всегда, никто не заметил.

Водитель позвонил в дверь Кристи.

Кристи открыла, нарядившись как распутный зомби на Хэллоуин, или, возможно, это была ее обычная одежда.

Они с водителем разговорились.

Он приставил дробовик к голове водителя.

Разговор стал оживленным.

Он ждал. Облизал губы. Там, в тени, фары его машины погасли.

Оживление перешло в спор, Кристи и водитель кричали друг на друга.