Адское пламя - Алиса Джукич

Наверное, я тронулась умом, потому что во мне огненным всплеском поднялась решимость. Любые логические доводы в пользу супруга были уничтожены завладевшим телом страхом за любимого, и я со всех ног бросилась к угасающему на глазах Кайлану.

Загнанное в угол животное утрачивает холодность разума.

Кайлан Ле Селье, Асмодей, Повелитель Похоти – у него было много имен, но только он один наполнял меня жизнью, учил принимать темную часть себя. Его порок стал моей тенью, и я не могла позволить ему погибнуть.

Пронзивший воздух стрелой последний удар часов Люцифера ознаменовал окончание испытания. Я поймала Кайлана за плечи прежде, чем он коснулся лбом залитого кровью стола.

– Я выбираю его! Его! – Вместе с криком изо рта вырвался надрывный всхлип. Тени сгустились рядом со мной, скрывая от любопытных глаз интимность момента, в котором я нежно растирала ладонями спину Селье, желая забрать его боль.

Кайлан осторожно выпрямился в кресле. Мои руки ощупывали сильные плечи, гладили ключицы, а потом неосознанно ползли к шее, к месту, где в Повелителя Похоти впивались ядовитые спицы.

Я потянула за толстую шершавую цепь, стараясь ее ослабить и позволить Селье свободно дышать, но артефакт начал раскручиваться сам, а шипы втягиваться обратно в металл. Стоило им покинуть тело Кайлана, как серый оттенок его лица быстро уступил знакомой бронзе.

– Адель… – просипел он, трогая раненое горло. Глубокие раны от магических цепей затягивались, но медленно, поэтому, когда Кайлан с трудом сглотнул, чтобы снова что-то сказать, я взмолилась:

– Побереги силы, все позже!

Я бросила испуганный взгляд на Аваддона. Нутро сжалось от тревоги, что я увижу бездыханное тело или что еще похуже. Но супруг, как и Повелитель Похоти, избавившись от сковывающего артефакта, сжимал и разжимал кулаки, проверяя моторику.

Облако беспокойства на краткий миг рассеялось, но вскоре небо мимолетной радости заволокло грозовыми тучами.

За спиной я уловила движение, должно быть, Люцифер освободил Лилит от плена. Повернув голову, растерянно наблюдала за тем, как она глухо зарыдала и опустилась на колени, сокрушенная собственным приливом облегчения.

Я тряслась и непонимающе хлопала мокрыми ресницами, борясь с приступами тошноты от пережитой нервной встряски.

К Кайлану возвращалась сила вместе с привычным жаром. Не стесняясь собравшихся, он притянул меня к себе, и я машинально уперлась носом в изгиб его плеча. Его пальцы легонько запорхали по моим лопаткам, утешающе поглаживая, словно я была долгожданным подарком.

Хотелось позорно расплакаться, вжаться в знакомую грудь, найдя в крепких объятиях умиротворение, которого в моем личном мире почти не осталось. Рвано вдыхая пьянящий аромат цитруса и дыма, позволила себе утонуть в наполненном неподдельным успокоением миге.

Аваддон резко вскочил с места, опрокинув кресло. Лилит ахнула, а Кайлан до скрипа сжал челюсть. Повелителя Смерти немного пошатывало, но змеиные чешуйки снова играли радугой на его щеках и запачканной кровью шее.

– Люди говорят, что грех исчерпывает бессмертие души. О, нет! Что действительно тлетворно, так это любовь, – объявил Люцифер. Он сцепил руки за спиной и начал медленно бродить вдоль стола, размышляя. Его словно подменили. Из обезумевшего демона, жаждавшего расплаты над заговорщиками, он превратился в отчужденное существо, смотрящее на все свысока. – Это глубокое, вплетающее в себя слепое обожание, пристрастие и бремя чувство создал Всевышний в назидание всему живому. Одна-единственная эмоция, а сколько от нее бед?

Растерянный Аваддон запутался в собственных ногах, когда попятился от стола, как от эпицентра разразившегося смерча. Бури, истязающей каждого из нас изнутри и вырывающей с корнем проросшую в костях притворность.

– Хватит игр, Люцифер! Я устал… Просто выполни обещанное и отправь меня в Бездну, – попросил супруг, и я выпуталась из рук Кайлана, гонимая новым порывом объясниться с Повелителем Смерти.

Но близко подойти не удалось, Аваддон остановил меня, вытянув руку. Не желающий принимать сострадание, он вдруг показался мне совершенно незнакомым. Супруг небрежно запустил руку в длинные волосы и поднял голову, будто пытался разглядеть на потолке далекие образы прошлого или, наоборот, подсознательно блокировать их.

Растерев затекшие от долгого сидения плечи, Кайлан встал и направился к Лилит. Придерживая мать под руки, он осторожно поднял ее с колен и что-то быстро шепнул на ухо. Кивнув на просьбу сына, Лилит поспешила удалиться с Совета.

Я все ждала новый подвох. Неужели Дьявол наступил на горло своим убеждениям, решив помиловать Аваддона, или в его хитросплетенном уроке крылось что-то куда более губительное, чем каждый из нас мог представить?

– Существуют вещи страшнее Смерти. Тебе ли об этом не знать, Аваддон? – Люцифер остановился возле трона и, расцепив руки, схватился за костяную спинку.

Кайлан двинулся обратно ко мне, но Повелитель Ада покачал головой, призывая сына держаться на расстоянии, и тот послушно замер в пяти шагах от меня, чтобы не подливать масла в огонь.

– Ты все видел сам… – Люцифер спокойно обратился к Аваддону. Исчезло многоголосие, а вместе с тем растворилась и вибрация древней магии в комнате. – Сожалею, что пришлось встряхнуть тебя подобным образом, брат, но ты нужен в бою против Неба, против тех, кто отнял у тебя Серафиму.

Незнакомое имя резануло слух, как летящий в цель кинжал. Я все ближе подступала к тайнам Аваддона, но подобрать правильный ключ к сундуку его секретов пока не сумела.

– Не смей даже произносить ее имя, – угрожающе зашипел Повелитель Смерти и от злости пнул валяющееся неподалеку кресло.

Люцифер все спланировал гениально – распалил Принцев, надавив на болезненные мозоли прошлого.

Зачем разжигать новый костер, когда достаточно подбросить хвороста в старый?

Меня даже охватила зависть к его неповторимой расчетливости.

Неожиданно Люцифер громко рассмеялся.

– Перестань тешить себя иллюзиями, Аваддон! – Он махнул на меня рукой, жаркий воздух обдал лицо. – Если у девчонок один отец и одинаковый цвет глаз, это еще ничего не значит.

– Закрой рот! – не на шутку рассвирепел супруг, нагло перебивая брата, а у меня легкие сжали тиски. – Ты не понимаешь…

Поначалу узнавать волнующие подробности о себе было боязно и больно, однако сейчас новые откровения походили на плохую шутку. Складывалось впечатление, что мое рождение – кульминация сотни заговоров, этакая вспарывающая клубок змей спица.

– Хорошо. Однако carissimi[9] вновь выбрала не тебя, – высказал Люцифер.

Это стало последней каплей в переполняющемся колодце гнева Аваддона. Наплевав на предупреждение отца, Кайлан ринулся ко мне, почувствовав неладное. Призвав сошедший с потолка мрак и выставив между нами стену из теней, я не позволила Селье завести себя за спину.

Мой выбор еще не даровал ему прощение!

Аваддон вскрикнул – и