Сторож брата моего - Тим Пауэрс

Тут что-то легко стукнуло ее по волосам, и тут же несколько холодных капель ударили в лицо. Через несколько мгновений разразился дождь.

В Лондоне тоже шел дождь. Хотя лишь не так давно перевалило за полдень, но вдоль берега Темзы, у входа в Лаймхаус-бейсин и Вест-Индский док, тусклыми мерцающими звездами сияли фонари складов и причалов; пелена дождя приглушала грохот кранов, работающих на железнодорожных станциях. Немногочисленные пассажирские пароходы, ходившие по реке, остались позади, выше Лондонского моста, и теперь с маленькой весельной лодки были видны лишь большие плоскодонные баржи, плывущие по течению.

Миссис Фленсинг, кутавшаяся в плащ-макинтош с капюшоном, съежилась на носу. Она понимала необходимость того, что ей предстояло сделать, но сильно сожалела о том, что это произойдет так скоро. Она расстроилась, когда лодочник легко пересек Лондонский мост через одну из новых широких арок, потому что именно в этой части реки, в излучине, где теснились торговые суда, ей предстояло встретиться с яликом старого торговца перлом. Она пошевелила под прорезиненной тканью двумя новыми пальцами правой руки, тонкими, как паучьи лапы, и вдвое длиннее таких же пальцев на левой руке.

Кроме неразговорчивого лодочника, сидевшего на веслах, в лодке находился еще Эван Солтмерик, молодой круглолицый уличный фокусник, дополнявший свою жалкую ловкость рук проблесками истинных сверхъестественных эффектов, но в последние шесть месяцев они шли на убыль, и он был готов содействовать в чем угодно, лишь бы оно могло восстановить то искажение реальности, которое шло из Йоркшира.

Человека, с которым миссис Фленсинг вознамерилась встретиться, знали под именем Нэппер Туни; он расхаживал на ялике вверх и вниз по двойной излучине реки: от доков Святой Екатерины под Лондонским Тауэром до Миллуоллского дока на Собачьем острове. Его основным занятием была продажа перла — горячего пива, крепленного джином, — матросам, такелажникам и грузчикам балласта на торговых судах, во множестве собиравшихся на этом участке Темзы.

Миссис Фленсинг рассказали, что он очень стар и что он пополняет запасы своего товара с разных барж, плавающих по реке, но никогда не сходит на берег. Призраки при попытке пересечь проточную воду теряют свою хрупкую целостность, а слухи утверждали, что по берегам Темзы бродит множество мстительных призраков, ожидая того дня, когда Нэппер Туни, забыв об осторожности, ступит на сушу.

Миссис Фленсинг всматривалась вперед из-под капюшона своего одеяния, пытаясь разглядеть ялик, который ей описали. Лодка должна была быть оборудована всем необходимым для ремесла своего владельца: бочонками, жестяными кувшинами и железной печкой; ей сказали, что под скамьей для гребцов находится ванна с крышкой, пользоваться которой способен лишь тот, кто, как Туни, постоянно пребывает в безостановочном плавании.

Откуда-то спереди донеслось сквозь завесу дождя звяканье колокола, и лодочник поднял весла и прислушался, вскинув голову.

— Это рында Туни, — громыхнул лодочник, — сигналит одному из углевозов, выходящих из Лаймхаус-бейсин. — Миссис Фленсинг всмотрелась и разглядела на фоне расплывчатых силуэтов судов и прибрежных строений пляшущий свет лодочного фонаря. Лодочник поднял свисток, висевший у него на шее на шнурке, и трижды резко свистнул. — Сейчас он появится. Ваши дела будут повесомее, чем торговля пивом.

Колокол прозвонил вновь, ближе, лодочник вновь дунул в свисток, и вскоре миссис Фленсинг разглядела направлявшуюся к ним широкую лодку, покачивающуюся на невысоких волнах. Лодочник поднял правое весло и положил на борт, чтобы ялик смог причалить к их лодке.

Когда две лодки соприкоснулись, миссис Фленсинг попыталась рассмотреть Нэппера Туни. Но из-под полей кожаной шляпы выглядывали только крючковатый нос, выпирающие скулы и короткая глиняная трубка, торчавшая из клочковатой седой бороды.

— Перебирайтесь, — сказал лодочник, доставивший миссис Фленсинг, и она неуверенно встала и, растопырив руки для равновесия, переступила через поднимавшиеся не в такт борта на лодку торговца перлом, а там поспешно опустилась на банку, да так неловко, что ялик сильно накренился и Туни пришлось схватиться за борт соседнего суденышка и подтянуть свою лодку обратно. Эван Солтмерик перебрался легче, но не столь изящно: попросту на четвереньках.

Гребец, доставивший их, оттолкнулся веслом от ялика, и вскоре его лодка превратилась в расплывчатый силуэт, постепенно сливающийся с полумраком.

— Вы привезли часть кого-то? — пронзительным голосом спросил Туни, не вынимая изо рта трубки. Миссис Фленсинг кивнула, и он продолжил: — Свежее? Если нет, то вы только деньги зря потратите. Я могу вырастить голову и из лежалого куска, но она поморгает вам лишь денек-другой, а потом протухнет.

— Этот будет свежим.

Он немного сдвинул к затылку шляпу, с полей которой стекала вода, и, прищурив глаза, всмотрелся в лицо женщины.

— Будет? — Он испытующе посмотрел мимо нее на Солтмерика, который скрючился на корме около рундука, наполненного бочонками и металлическими сосудами. — Я не связываюсь с убийствами.

Солтмерик нервно захихикал.

Миссис Фленсинг вынула правую руку из-под плаща и пошевелила двумя омерзительно тощими и вытянутыми пальцами.

— Берите любой палец.

Туни медленно кивнул.

— Такие, как вы, — одна из причин, из-за которых я живу на воде. Н-да. — Он плюнул за борт. — Если я правильно вас понял, вы хотите, чтобы я отрезал один из ваших нормальных пальцев и вырастил из него голову?

— Да. Мне сказали, что она будет готова для пересадки где-то через неделю.

Он кивнул, глядя на уродливые пальцы, а потом перевел взгляд на ее лицо.

— Может получиться не совсем так… как вы выглядите сейчас…

Миссис Фленсинг нетерпеливо дернула головой.

— Да, я понимаю, что она может принять более примитивную форму. И она должна быть большой, с высоким куполообразным черепом. Уверена, что вы сможете это сделать.

Туни вскинул седые брови, хлопнул ладонью по банке, на которой сидел, и сказал:

— Я могу сделать ее любого размера, какой только поместится в инкубатор, и могу по ходу дела вручную вылепить черепную коробку, да еще и добавить рыбного паштета. — Он провел скрюченной рукой по губам. — Но это обойдется недешево.

— Я в этом и не сомневалась.

— И заплатить придется вперед. Сорок золотых соверенов.

Миссис Фленсинг сказали, что Нэппер Туни обычно берет десять соверенов за то, чтобы вырастить более или менее живую голову из куска свежего трупа, но она предвидела, что заплатить придется больше. Она полуобернулась, протянула обычно выглядевшую руку, и Солтмерик отсчитал из подвязанного на животе кошеля сорок монет.

Когда она передала их Туни, тот взвесил их в ладони, но не стал сразу убирать.

— Мой нож предназначен для того, чтобы резать канаты. Будет больно, и рана получится неопрятная.

— Я