Колыбель проклятого тумана - Мария Андрес

Казалось, что голос мертвячки все так же сидит в его голове и нашептывает вспомнить то, о чем он давно забыл.

***

Глубокая ночь. Треск огня от свечи над кроватью, тиканье часов в соседней комнате и собственное дыхание нарушали тишину. Оксана была уже на грани сна и реальности, когда на кухне скрипнула половица, точно кто-то крался в доме. Затаив дыхание, девушка прислушалась к тишине, открыв уже тяжелые веки.

Страшно, конечно, было, но больше она чувствовала злость: на бабушку, что оставила в наследство дом кошмаров, на Игоря, что бросил ее одну без защиты, и на себя за то, что ничего не могла, да и не пыталась сделать с нечистью, так свободно гуляющей сначала под окнами, а теперь в ее собственном доме.

На кухне что-то с грохотом упало и покатилось по полу. Следом снова скрипнула половица, и Оксана отчетливо увидела темный силуэт, промелькнувший в тусклом свете свечи по направлению из кухни в ее комнату.

Оксана тут же села в постели, испытывая неведомый ей ранее прилив уверенности, и посмотрела в темноту, откуда ощущала в свою сторону пристальный злобный взгляд.

– Кто бы ты ни был, уходи. Нет тут ничего твоего, и по доброй воле с душой не расстанусь, – тихо, но отчетливо проговорила Оксана, теребя серебряный браслет, оставленный Игорем.

– Тик-так, тик-так, тик-так, – шептал низкий голос в темноте.

Оксана взяла свечу, встала с кровати и направилась в сторону нечисти. Длинная белая сорочка щекотала босые ноги.

– Я больше не боюсь, – слишком самоуверенно процедила девушка.

Как только она поднесла свечу к темному углу у стола, нечисть растворилась в свете, и Оксана почувствовала запах дыма.

На столе тут же вспыхнул мамин крестик ярким огнем с разлетавшимися искрами. На рефлексах Оксана схватила стакан воды, подготовленный с вечера, и потушила едва не начавшийся пожар.

Тут же в соседней комнате на трюмо вновь заиграла мелодия из музыкальной шкатулки, и Оксану осенило – нечисть пришла за часами внутри. Часы, что вывели ее из леса, что сливаются с колыбельной и указывают верную дорогу… Но как нечисть попала за порог дома?

Обойдя все комнаты, Оксана заглянула на кухню. Все шкафы оказались открыты настежь. Глубоко вздохнув, призывая свой разум к спокойствию, хозяйка дома развернулась и ушла обратно в постель, решив оставить уборку на утро.

Больше ночью ничего не происходило. Оксане даже удалось немного поспать. Рано утром, едва девушка проснулась, разбуженная ором петухов, кто-то настойчиво постучал в железную дверь.

Протерев заспанные глаза, Оксана распахнула ставни, морщась от яркого солнечного света. В дверь снова постучали, а следом раздался незнакомый ей женский голос:

– Игнатьева, просыпайся давай! Свадьба сегодня!

Обреченно вздохнув, Оксана глянула на часы с кукушкой, видя на циферблате полседьмого утра, и все же поплелась открывать дверь.

Замок уже снова заедал, и железную дверь хозяйка смогла отпереть, только навалившись на ключ всем своим весом.

На пороге стояла девчушка, которой от силы было лет шестнадцать – восемнадцать. Волосы рыжие, как у морковки, худая и бледная. Глаза зеленые, почти изумрудные, нос вытянутый, а выражение лица хитрое и наглое, как у лисы. Кучерявые волосы собраны в небрежную косу. Одета девчушка тоже была в длинную белую рубаху с красным вышитым узором на рукавах и подоле.

– Так застолье же будем собирать только после двенадцати, – попыталась возразить Оксана.

– И откуда ты только появилась, мертвячка? – закатила глаза девчонка. Оксана смерила ее гневным взглядом, и та поспешила разъяснить: – Традиции надо знать и соблюдать, а невесту – по нашим обычая – омывают в бане перед тем, как отправить под венец. И раз ни родителей, ни свахи у нее нет, то это делают подруги, и Аня настаивала, чтобы ты тоже присутствовала.

– Хорошо, но я не мертвячка, и не вздумай меня так еще раз назвать. Пожалеешь. – Последнее слово Оксана постаралась сказать сурово, подчеркнув выражением глаз.

Сработало. Девчушка виновато опустила голову.

– Вы ведь больше двадцати лет для нас мертвы были, – резко заговорила она на «вы».

Оксана, довольная собой, улыбнулась, даже выпрямила спину, чувствуя наконец уверенность в себе.

– Как звать тебя? – перевела тему Оксана.

– Лиза, я сестра Дениса.

– Будем знакомы, Лиза. – Оксана протянула ей руку. – Пусть мое имя ты уже знаешь, но все равно представлюсь – Оксана.

Лиза с сомнением приняла рукопожатие.

Быстро собравшись, Оксана закрыла за собой дверь на ключ и поспешила с новой знакомой в баню, вовсю топившуюся.

Там уже стояли тетя Инна, мама Дениса и Лизы, сама Аня с распущенными светлыми волосами и еще одна девушка с темно-русыми волосами, маленького ростика, с васильковыми глазами, небольшим аккуратным носиком, губами цвета спелой вишни и пухлыми румяными щечками. Аня называла ее Шурой.

– Оксана! – радостно воскликнула Аня, завидев их с Лизой, и крепко ее обняла. – Я так рада, что ты пришла, – прошептала она на ухо. – Только выглядишь ты совсем неважно, что произошло?

– Дом ночью чуть не сгорел, спала потом плохо, – коротко рассказала подруге, не вдаваясь во все подробности: негоже невесте праздник с утра портить.

– Какой ужас! – ахнула та, взяв ее за плечи, и встревоженно поглядела ей в глаза. – Но сейчас-то все в порядке?

Оксана кивнула.

Омовение происходило странно для Оксаны: о таких ритуалах ей мама не рассказывала, да и ни от одной знакомой бабушки в городе она о таком не слышала.

Все девушки зашли в баню, оставили одежду в предбаннике, причем Аню раздевали в последнюю очередь. Тетя Инна, как самая старшая из присутствующих, осмотрела тело Ани, выискивая все возможные раны на теле, а также оценила ширину бедер.

– Тебе бы в весе прибавить, милая, но ширина таза хорошая, родить сможешь, – одобрительно сказала она, и Аня расцвела в благодарной улыбке.

– Благодарю вас, тетя Инна, – пролепетала она.

– А у вас со Стасом.... – начала было Оксана, но тетя Инна на нее шикнула:

– Это у вас, городских, нет никаких принципов морали и чистоты, а у нас здесь только после свадьбы и по любви.

Оксана горько усмехнулась:

– Да бросьте, на дворе уже двадцать первый век, никто уже на это и не смотрит давно. Главное, чтобы человек был хороший, – возразила Оксана, скрестив руки на